Любимец, порода: почему таких, как Василий Лановой, больше нет

Василий Семёнович Лановой – самое наглядное доказательство, что порода и аристократизм от происхождения не зависят.

Когда-то графьёв у нас блестяще представлял великий трагик Мордвинов, сам из купечества. Причём играл безупречно, был убедительнее выморочных оригиналов.

На смену ему в конце пятидесятых и заступил ослепительный, тонкий красавец Василий Лановой – вахтанговец, девичий кумир огромной страны на многие десятилетия. Украинец, пропитанный русской культурой. Неописуемо, бесстыдно привлекательного.

Трудно было смотреть потом, после выхода «Семнадцати мгновений весны», на фотографии реального Карла Фридриха Отто Вольфа, обергруппенфюрера СС, который после Ланового никак не тянул ни на генерала, ни на Вольфа, пусть префикс «фон» и был у него по жене. Но наш-то Вольф какой вышел красавец. Вышколенный истый ариец, монокля только недоставало.

На самом деле Лановой – крестьянский сын из села Стримба Кодымского района Одесской области. Вот и вся родословная. С тех пор природа обленилась и больше таких не делает.

Обаяние его было столь сокрушительным, что противиться ему никто был не в состоянии. Притом что герой не боялся ролей отрицательных, быть может, даже желал сыграть антигероя, как стремилась к тому, например, Нонна Мордюкова, став благодарной Леониду Гайдаю за образ управдомихи в «Бриллиантовой руке».

Василию Семёновичу тоже посчастливилось исполнить отъявленного мерзавца, правда, в перестроечные уже годы, в ленте Юрия Мороза «Чёрный квадрат». И своё, как всегда, он отработал с блеском.

Да и Андропов у Снежкина в «Брежневе» 2005 года был у него отточен до бархатной какой-то шлифовки. Умел всенародный красавец исполнять острохарактерные роли. Актёром был из той самой когорты. Быть может, временами даже сетовал на картинную свою внешность как на помеху.

И, разумеется, был он русским, советским патриотом. Империя для него не рухнула. Он в ней жил до самой кончины. Коней на переправе не менял, убеждений тоже. И Родина оставалась для него Родиной.

Вспоминаешь Василия Ланового, а перед глазами – басовские «Дни Турбинных», где он обезоруживающе обаятельный враль, мот, фат, мелкий вор даже, притом человек большого сердца, уморительный и трагический.

«Я давно уже хотел поставить на вид вам и другим адъютантам, что следует говорить по-украински. Это безобразие, в конце концов. Ни один мой офицер не говорит на языке страны, а на украинские части это производит самое отрицательное впечатление».

Он украинский знал, пел на мове – заслушаешься. Но малую свою родину никогда не отделял от большой.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.