Тихий Эмиль: каким мы запомним Юрия Соломина

Тихий голос, бездонные глаза, берущая за душу интонация.

Отрицательных он не играл вовсе. Не играл и неотёсанных, примитивных. Только добрых и глубоких, по-своему несчастных людей тонкой душевной организации. Русских интеллигентов.

Быть может, именно он уберёг понятие «интеллигенция» от окончательной девальвации. Он и есть настоящий русский интеллигент.

Патологически скромный. При тотальной узнаваемости никогда не был публичной персоной. Все знали, что он существует, ощущали его незримое присутствие, но лицом он категорически не хлопотал. Никаких ток-шоу и прочих шапито.

Мы, кажется, выросли в его тихом присутствии, под его крылом и неусыпным призором. Он, как ангел-хранитель, стоял за портьерой и присматривал за нами, словно за детьми на утреннем спектакле, пока мы безумствовали в партере и на галёрке. Мы же чувствовали его доброе внимание и оттого куролесили ещё больше.

Теперь Юрий Соломин будет присматривать за нами из-за портьеры небесной.

Павел Кольцов, Иван Телегин, Владимир Арсеньев, Джордж Кэттл... Бессчётное множество незабываемых, с детства любимых образов, экранных и театральных.

Соломин одним своим участием мог спасти любой фильм или спектакль. Кто теперь вспомнит, к примеру, что у милицейского детектива «Инспектор уголовного розыска» было продолжение, но без Соломина?

Родом он, кажется, из староверов. В хорошем смысле ретроград, консерватор, хранитель традиций. Малый театр – чуть ли не последний их бастион. Вот он и выбрал Малый – убежище для немногих, не заражённых ещё бациллой тотального опошления.

Он и был ангелом-хранителем Малого театра три с половиной десятка лет.

Крепость. Тихая гавань. Намертво закупоренный от ветров и вьюг, непродуваемый горный трактир. И в нём он, трактирщик Эмиль. Хранитель вечного очага.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.