С «Премией» было такое: как драматург Гельман сделал имя на чужом сюжете

Александр Гельман, отец галериста Марата Гельмана, признанного в РФ иноагентом, «прозрел» на подходе к пенсионному возрасту. Стал оппозиционным депутатом, публично съел партбилет КПСС (была такая либеральная мода). И до сих пор подписывает различные петиции – вплоть до заукраинских.

А имя себе выпускник Львовского военно-политического училища сделал в семидесятые годы, написав сценарий оглушительно фальшивой «производственной драмы» под названием «Премия». Пусть даже прекрасно снятой Сергеем Микаэляном. И сам получил за неё Государственную премию СССР.

Бригадир Потапов по сюжету приходит к руководству своего строительного треста, чтобы заявить, что он и вся его бригада отказываются от начисленных им денег, потому что, мол, они их не заслужили. Пролетарская совесть не позволяет. Деньги руки жгут.

Сценарий был переработан автором также в пьесу «Протокол одного заседания» – её играли на всех сценических площадках страны. В народе выражение «бригада Потапова» стало издёвкой.

Следующие пьесы Гельмана – «Мы, нижеподписавшиеся», «Скамейка» и прочие, – хоть их и ставили в ефремовском МХАТе, были не более чем инверсионным следом того премиального фурора.

Cамое забавное, что сценарий «Премии» Александра Гельмана – не более чем постмодернистский перепев драмы Реджинальда Роуза «Двенадцать разгневанных мужчин», написанной примерно двадцатью годами раньше. Она легла в основу одноимённого фильма Сидни Люмета, золотой голливудской классики.

Свой вариант Гельман написал нарочно в расчёте на узнавание людьми сведущими. Рассыпал намёки, главный из которых – число действующих лиц. Как вы уже догадались, в «Премии» их двенадцать.

И там и там собранные взаперти непохожие люди с разными характерами и позициями начинают с одного, а потом, мучительно разбирая ситуацию, приходят к прямо противоположному её видению и вердикту. Действие точно так же заканчивается единогласным голосованием.

Притом в самом начале все хотят быстро разойтись, вопрос представляется не стоящим выеденного яйца, у всех другие заботы.

После Гельмана в передразнивание того же сюжета сыграл и Никита Михалков со своим фильмом «12». Но то было уже совсем другое время.

А тогда советскую Госпремию Гельману вручили (он не отказался) мало того что за американскую, в общем-то, историю, так ещё и с явным евангелическим привкусом, если принять во внимание число апостолов. Михалков потом раскрыл тему полностью, сыграв седого Вседержителя во главе стола.

Загадочен для меня приз фильму «Премия», вручённый на кинофестивале в Чикаго в 1976-м. Они-то уж должны были понимать, откуда ноги растут.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.