Больная книга: для чего пишется премиальная литература

Была когда-то «секретарская литература» – книги секретарей советского Союза писателей, которые издавались большими тиражами, но стойко лежали в книжных магазинах, пока их не сдавали в макулатуру, поскольку читателя этой продукции не находилось. С современным феноменом премиальной литературы дело обстоит чуть лучше, но тенденция не самая благоприятная.

Речь идёт о круге писателей, которым время от времени вручают какие-то премии. В магазинах их книги помещают на специальные стеллажи или выкладывают в особо заметных местах, так что регулярный посетитель книжного хорошо знает, какой автор у нас премиальный, а какой так, погулять вышел.

Поскольку практически все премии у нас интересуются литературой одного и того же рода, премиальный писатель кочует из одной премии в другую: то там станет лауреатом, то здесь займёт призовое место, то ещё где-то войдёт в шорт-лист. Поэтому состав этого круга довольно стабилен, хотя периодически пополняется новыми членами, похожими на уже имеющихся.

Главнейшая из всех литературных премий – «Большая книга», которая существует с 2005 года. Там и солидные денежные призы (3 млн рублей за первое место), и серьёзный список учредителей – министерства, медиакомпании, крупный бизнес. Неудивительно, что «Большая книга» (БК) определяет лицо премиального процесса в целом. И надо сказать, что лицо это довольно скучновато.

В прошлом году, например, я даже не стал ничего писать о результатах БК. В самом деле, в который раз наградили Евгения Водолазкина, наградили Алексея Сальникова – это разве новость? Ну, могли ещё раз премировать Леонида Юзефовича, чтобы уж совсем не отходить от канона.

В этом году, кажется, скука сама по себе становится героиней сезона. Ну в самом деле, жизнь-то вокруг интересная, яркая, трагичная, а в премиальной литературе солирует тоска зелёная.

Победил нынче Алексей Варламов с романом «Одсун». Варламов – ректор Литинститута, то есть главный в стране по литучёбе. Надо сказать, что он не только учит искусству писать, но и владеет им в полной мере. Роман написан крепким языком советской реалистической прозы, в духе Юрия Трифонова, с экскурсами в голозадое детство героя, его взросление, с рассуждениями о жизни, об истории, о российско-украинских отношениях.

Но при этом главный персонаж – размазня-интеллигент, и вряд ли какой читатель будет переживать за судьбу такого героя или замирать на поворотах сюжета. Словом, качественно, правильно, но скучно, причём у автора, кажется, даже не было стремления написать интересный роман, ведь пишутся-то подобные книги прицельно в расчёте на премии.

Второе место досталось вообще не писателю, а художнику (правда, всемирно известному). Автобиография Михаила Шемякина «Моя жизнь: до изгнания», вероятно, будет интересна любителям мемуарного жанра, но с точки зрения литературы как таковой этот выстрел жюри оказался холостым.

А что же широкий читатель? Жюри пошло ему на уступку, решая вопрос о третьем месте. Бронза досталась книге Захара Прилепина «Собаки и другие люди». Она вышла ещё в прошлом году, и я помню впечатляющую очередь читателей за автографом, протянувшуюся через всю Красную площадь.

Впрочем, есть в «Большой книге» и отдельное читательское голосование, в котором победило новое лицо – Наталья Илишкина. Не знаю, где взяли таких специфических читателей, поскольку Илишкина – это типичный пример самовоспроизводства премиальной литературы.

Была у нас Гузель Яхина. Писала о том, как при советской власти страдали татары, потом – как страдали немцы. Но вот Яхина замолчала, зато появилась Илишкина с романом о том, как при советской власти страдали калмыки. Вообще у нас, говорят, двести народов в стране, и у каждого, по версии таких писательниц, одна и та же история: жили – не тужили, потом пришёл Сталин и всех убил. Материала ещё на сорок Яхиных хватит.

Культивирование литературы подобного рода – это, кажется, обязательная часть программы того «дня сурка», которым и далее намерена оставаться «Большая книга» к удовольствию Владимира Григорьева, Сергея Степашина и других многолетних кураторов нашей книжной индустрии.

Что же касается широкого читателя, то он обходит премиальную литературу стороной. По данным крупнейшей книжной сети «Читай-город», продажи всех 14 книг, входивших в этом сезоне в короткий список «Большой книги», составили с начала года порядка 21 000 экземпляров, из них 10 000 обеспечила одна лишь книга Прилепина. Спрос же на остальное, видимо, находится в пределах статистической погрешности.

Словом, если мы не хотим, чтобы русская художественная проза перестала быть важным общественным явлением и превратилась в специфический междусобойчик «экспертов», нам нужен какой-то другой механизм поиска живых, настоящих текстов, которые могли бы увлечь читателя. Сегодняшний премиальный процесс для этого, увы, непригоден.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.