С бутылкой не разобрались: почему в России растёт и число трезвенников, и потребление алкоголя

Однажды русские начали активно ездить по заграницам после трудностей зарубежных путешествий времён СССР. И вдруг обнаружили, что кроме разнообразия сортов колбас и сосисок на свете существует много вина. Причём качественного и недорогого.

Теперь с колбасами у нас гораздо лучше, чем даже в Германии, где мясные лавки, передаваемые «от отца к сыну», про которые раньше рассказывали отряды колбасной эмиграции, давно убиты супермаркетами.

А вино в Европе девяностых переживало дикий кризис. Сейчас оно стало лучше, вышло на новый уровень. Но после «Лудогорского», «Рубина» и «Немеш кадарки», не говоря о советских винах из пищевых сортов винограда, нам и тогда казалось, что оно крутое.

Вино такая вещь – дело не во вкусе, а в привычках. Считается, что русская алкогольная традиция держится на водке с пивом (местами – на дичайшем портвейне). После 1945 года из Германии к нам вывезено было потрясающее количество пивных заводов – до последнего винтика. И они добавились к тем, которые советская власть отобрала у буржуев типа «Трёхсосенского» в Мелекессе (ныне Димитровград Ульяновской области) или «Баварии» в Питере, не говоря уже о «Товариществе Жигулёвского завода А. Вакано и Ко». Так пиво стало альтернативой мифологизированному пристрастию русских к водке.

На стыке веков импортёры стали привозить в Россию всё больше разнообразных напитков. А идеологическое звено (без скромности скажу, что это был я в «Коммерсанте» и Игорь Сердюк – в «Ведомостях») всячески помогало отучить от потребления водки в пользу вина всех, кто умел читать газеты. Потом ещё работали на уход пьющих крепкое с водки на виски. Объясняли, мотивировали, просвещали.

И после нулевых картина изменилась: стало принято пить вино даже там, где раньше пили только банальную водку. А когда последний районный прокурор слез с Hennessy и начал принимать шотландский сингл-молт Macallan в качестве подношений, мы поняли, что не зря работали все эти годы.

Сегодня русский алкогольный рынок невероятно диверсифицирован, невзирая на санкции, а главное – повёрнут лицом к человеку. Такую демократичность невозможно увидеть в Европе. Очень много дорогого и редкого виски теперь продаётся у нас в обычных магазинах. В Германии даже бутылки Ballantines прячут в шкафчиках с замочком, а про такие дистиллерии, как Glenallachie или Bladnoch, даже не слыхали. А у нас это стоит рядом с пятьюдесятью сортами колбас и сосисок. Набрало авторитет новое русское виноделие, резко повысив качество и пафос, сопроводив его нереальной ценой.

И вот я читаю странную новость: почти половина участников опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) вообще не употребляет спиртные напитки.

«Доля абстинентов в нашей стране практически сравнялась с долей потребителей алкоголя (48 и 52% соответственно), тогда как 20 лет назад последних было чуть ли не втрое больше, чем трезвенников (73% vs 27%)», – говорится в сообщении.

И далее пишут, что те, кто употребляет алкоголь, скорее предпочитают лёгкие напитки (пиво – 18%, вино – 19%), чем крепкие (водка – 11%).

Охотно верю. Перемены в обществе меняют алкогольные привычки. Чем больше возможностей для развития, труда, заработка и даже вариантов досуга в стране, тем меньше жёсткого пьянства. А тут ко всем факторам прибавилось чувство ответственности, которое можно описать фразой «а вдруг завтра нападёт НАТО, а мы пьяные». Шучу, но фактор собранности в связи с СВО никто не отменял. И ответственности, не побоюсь этих слов, за страну.

С другой стороны, эта новость – продукт жизнедеятельности журналистов. Следует её анализировать со всей жёсткостью борьбы Камалы Харрис против Дональда Трампа.

Нам придётся эти цифры каким-то способом (тезис – антитезис – синтез) уложить в рамки более серьёзных данных из недр индустрии. Они говорят, что в 2007 году на человека старше 15 лет в России приходилось 11 литров чистого спирта, в 2017-м – семь литров.

Но в последние годы продажи вновь начали расти. В 2023 году было продано восемь литров чистого спирта на человека. Рекорд за последние девять лет.

«Растут продажи в литрах абсолютного алкоголя [чистого спирта] на душу населения. Население России на трудности откликается ростом потребления алкоголя», – считает ведущий научный сотрудник Центра демографических исследований Российской экономической школы Евгений Андреев.

Около 60% алкоголя, который выпивают россияне (в пересчёте на чистый спирт, включая незарегистрированный алкоголь), приходится на крепкие напитки. За последние годы эта доля немного снизилась – с 62% в 2017-м до 58% в 2022-м.

Если судить по тому, сколько алкоголя продаётся, в последние годы россияне стали пить больше крепких напитков. Этот тренд начался ещё до пандемии, рост был зафиксирован в 2018-м. Если в 2017 году в розницу было продано 3,1 литра крепкого алкоголя на человека старше 15 лет, то в 2023-м – 3,9 литра, максимум по меньшей мере за семь лет.

Сейчас продажи крепкого алкоголя растут у нас в два раза быстрее, чем всего алкоголя в целом.

То есть новости нам предлагают взаимоисключающую, шизофреническую картину рынка потребления алкоголя. Или же те, кто продолжает пить, взяли на себя повышенные обязательства и перевыполняют план за тех, кто бросил. Другого варианта не вижу.

Одно радует: качество любых напитков у нас невероятно выросло.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.