Нет, возвращенцы: почему мы не ждём релокантов назад

«Фридман вернулся, и российские власти готовы его принять и простить». В этом утверждении, разносящемся по соцсетям, есть два допущения, которые противоречат истине.

Во-первых, президент Путин, отвечая на вопрос о возвращении всякого рода фридманов – а именно его слова вызвали такой ажиотаж, – указал, что власти сначала дадут морально-этическую оценку каждому такому случаю.

Во-вторых, никакой Фридман не вернулся.

Он сбежал сначала из Лондона, где его заплющили алчные стряпчие, выискивающие лёгкую добычу в престижных кварталах, где селятся люди с подмоченными деньгами. Затем Фридман сбежал из Израиля, когда его новая родина подверглась испытаниям.

Но за Фридманом уже приготовилась потянуться назад в урбанистический дизайн Москвы и вся воодушевлённая колония верхнеларастов.

Обменявшись информацией, полученной из измышлений, с помощью чувствительных усиков, «релоканты», порядком уставшие от тифлисских серных бань, засобирались к границе. Но прежде беглые хотели бы получить гарантии, что их не станут тут осуждать. Заседанием в зале со скамьёй.

Их прошлогодний поступок – бежать от долга перед страной – был аморален. Эгоизмом и выгодой они объясняли своё бегство. Вопрос нравственности тут предельно ясный.

Релоканты, шевеля усиками и потирая лапки, восприняли «кейс Фридмана» как нечто упрощающее им возвращение в прежний комфорт. В заявлении президента, что Россия готова встречать тех, кто хочет ей служить и считает себя частью нашего общества, они уловили сигнал к сбору манаток в обратный путь.

Возникла даже легенда, что страна наша ужасно страдает без них. Что, посверкав блестящими хитиновыми спинками на границах, они нанесли стране ущерб. И теперь готовы смилостивиться. Нет, не компенсировать, а, «так уж и быть», занять свои прежние места. Вроде как родина нуждается в их нарциссизме и кислых физиономиях.

Если бы Фридман и правда собирался вернуться, он ехал бы уже на поезде во Львов – там его родина. Но ни Фридман, ни земляк его Явлинский, вечно недовольный своим положением в России, которую он собирался уничтожить за 500 дней, не торопятся обустроить родной Львов. Навести в нём свой порядок. И зажить там в неге и демократии.

Такие люди не имеют родины. Своего места рождения они стесняются, считают его трамплином для прыжка на Запад.

А когда Запад гонит их, как лисицу на псовой охоте, они прячутся в нору Израиля или по углам грузинских духанов.

Когда же в убежище происходит неизбежное возгорание накопленного годами хлама, они бегут дальше. Это просто продолжение суетливого бегства в колесе.

Мы всегда готовы к возвращению друзей. Мы рады встрече после разлуки. Ведь по-настоящему вернувшиеся наши есть. Они уезжали в лихие времена. Да, искали лучшей жизни, отчаявшись преодолевать морок девяностых. Или просто ехали в новые места, когда мы стали открыты. В этом нет измены и оскорбления.

Каждый из них для нас значительнее и больше бедолаги Фридмана, который сегодня притворяется Иовом многострадальным.

Но что положено Иову, не положено быкующему релоканту. Прощение надо заслужить. Прежде всего – осознанием своего падения, греха измены. Искренним раскаянием.

А пока его нет – не будет и возвращения.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.