Век и «Бег»: 100 лет кинорежиссёру Александру Алову

Тот самый из дуэта постановщиков Алов – Наумов. Родился 26 сентября 1923 года, фронтовик, контужен, ранен в голову осколком снаряда. Возможно, потому и слыл молчуном.

Функции пресс-секретаря в их дуэте исполнял Владимир Наумов: модные очки, худоба, разговоры о высоком, дружба с Тонино Гуэррой.

Внешне они контрастировали: служивый и пижон, один в тени, второй на солнце.

Говорили, в дуэте Алов был главным. Когда он умер, всё и у Наумова закончилось, на мой взгляд.

Елена Сергеевна Булгакова, прототип Маргариты, благословила их на экранизацию «Бега» и даже приняла в сценарии выдуманный режиссёрами эпизод с гробовщиком. Вышедший на экраны в 1971 году «Бег» наряду с «Тилем» и «Скверным анекдотом» – бесспорная жемчужина творческого союза Наумова и Алова.

Лента получилась откровенно мистическая. Странно вообще, что её выпустили. В год съёмок ушла в высший круг сновидений Маргарита, словно исполнив наконец последний долг перед Мастером.

Сцена из фильма, которая мне сначала не нравилась, – возвращение героев в вожделенную, елейно-сусальную советскую уже Россию. Они едут по снегу на лошадях.

В пьесе такого нет, а тут сопли в сахаре. Так мне поначалу казалось. Понял потом, что сцена эта - девятый сон, сочинённый Аловым и Наумовым. Встречает героев виденный Голубковым в Севастополе мальчик – в реальности, скорее всего, уже мёртвый. Как вестовой Крапилин являлся Хлудову.

Мальчик, точно как Азазелло, говорит парочке: «Пора». И три снежных всадника устремляются прямиком на небеса. Всадники эти – отсылка к уносящейся на небо свите Воланда. Недаром фильм не «по мотивам пьесы», а «по мотивам произведений М. А. Булгакова».

А неприкаянный Хлудов на чужом берегу, провожающий будто слепым взором пароход, уплывающий в иной круг? Не в покой даже, а в свет или снег, что одно и то же. Чем он не Понтий Пилат? И в голове у него вестовой Иешуа. Отныне и навсегда.

В пьесе Хлудов, проводив парочку, стреляется. А Чарнота прощается с парижскими клошарами напутствием «До встречи в раю», перед этим в подробностях описав, как будет там просить у них милостыню.

У пьесы Булгакова есть эпиграф – строфа из Жуковского, которую Алов с Наумовым посчитали ключом к пониманию всей конструкции. «Бег» – это путь на ту сторону через Стикс.

«Бессмертье – тихий, светлый брег;

Наш путь – к нему стремленье.

Покойся, кто свой кончил бег!...»

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.