Просак жизни: куда и почему каждый раз попадает Вадим Левенталь

Когда к моей бабушке на огород пытались забраться деревенские сорванцы, она ловко стегала их крапивой. Любя меткие эпитеты, приговаривала каждому: «Вот тебе, черт безрогий!» А кого крапива слабо брала, тому обещала калиткой прищемить что-нибудь важное. Смышленые ребята предпочитали ретироваться.

Другое поведение продемонстрировал издатель Вадим Левенталь, выдав в своем Telegram-канале пародию то ли на библейский плач, то ли на античную «козлиную песнь». Он признался, что несколько недель не занимался vanity search, а потом не утерпел и позанимался. Надо понимать, в его кругу это обычное дело – насерчатся в ванити, а потом излишествами всякими нехорошими занимаются.

Вот и Левенталя пробрало: прочитал о себе в рубрике «Мнения», проникся поглубже – и давай ругать «Абзац» в целом и вашего покорного слугу в частности. Все ему не так и не то, один он д'Артаньян в белоснежном жабо и колготках.

То есть понравилось человеку и добавки захотелось.

Как не пойти навстречу? Тем более на днях в «Литературной газете» вышло с нашим персонажем любопытное интервью. На первый взгляд – простоватое и не шибко умное. Но оно, к сожалению, очевидно, заказано в рамках кампании по оправданию недавнего события – публикации откровенно антироссийского текста Максима Кантора при непосредственном участии Вадима Левенталя. Чтобы обелить участников, в ход идет все – вплоть до специальной программы на федеральном канале, где зрителям вальяжно объясняли неправоту всех, кого возмутил выход книги «художника со сложной системой взглядов».

Интервью в «Литературной газете» продолжает попытку отмыва черных кобельков. На этот раз вылизывают издателя и редактора, давшего добро на выход книги с выпадами против нашей страны и нашей армии, против народностей России и против людей на освобожденных от неприятеля территориях.

Интервьюер с первых строк заходится в подобострастии, причисляя Левенталя к людям, «без которых современный литературный процесс представить невозможно». И не возразить – в том, во что в итоге выродился наш литпроцесс, есть доля посильного участия этого куратора подзаборной писанины. Далее перечисляются ипостаси Левенталя: издатель, писатель, публицист...

Какой это издатель и что он издает, уже сказано много. Можно лишь добавить, что и писатель он примерно такой же. В повести о блокадном Ленинграде литературный дар Левенталя проявился особо махрово: там чайником черпают воду из ведра, паркет состоит из половиц, гречка блокадникам выдается в пачках, а военные в 1941 году носят погоны и военные билеты, в которые им в военкоматах ставят отметки об увольнении... Про перлы вроде «взгляд из-под лысых бровей» или «наводит пистолет и медленно всаживает пулю в замок» и говорить нечего – художник так видит.

Один из персонажей Дюма говорил в подобных случаях так: «Это все оттого, что ты не был на военной службе». Но у Левенталя обо всем имеется мнение, в том числе и о военной службе, на которой он и впрямь никогда не был. Она для него – «бессмысленная», о чем наш публицист при очередном ущемлении регулярно сообщает пространству. Нанятый для интервью дружок-журналист характеризует Левенталя так: «Он человек с позицией, мнением. Видимо, поэтому и попадает вечно между молотом и наковальней».

Насчет мнения и позиции вопросов нет – яснее ясного проявились. По поводу места попадания есть замечание. Нет нужды пачкать хорошие и полезные инструменты. Если Левенталь куда и попадает, то исключительно впросак. Причем так регулярно, что в ответ на мечты («Как бы ни сложилась дальнейшая судьба издательства, серии или моя личная профессиональная – все это в любом случае никак не будет связано с выходом романа Кантора») хочется ему сказать: еще не вечер, Вадим Андреевич. И непременно в такой особый просак со своим «крупным литератором» Кантором попадете, про который один из героев фильма «Жмурки» любил рассуждать.

Там и останетесь.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.