Атом иранский и атом корейский: почему стратегия КНДР оказалась более удачной

Первые с 1979 года переговоры американских и иранских высокопоставленных чиновников произошли в выходные в Маскате. Спецпредставитель Дональда Трампа Стивен Уиткофф, прилетевший туда прямиком из Москвы, и глава МИД Исламской Республики Аббас Арагчи общались не напрямую, а при посредничестве главы дипломатии Омана, но в конце пожали друг другу руки. Обсуждалась ядерная программа Ирана и санкции, по итогам стороны выразили осторожный оптимизм. Это притом что двумя неделями ранее Трамп обещал Тегерану войну.

И вот что интересно. Иран реализует свою ядерную программу с 50-х годов минувшего века – это времена шаха Мохаммеда Резы Пехлеви, вполне дружественного Западу. Он даже заключил соглашение с США в рамках программы «Атом для мира». И вообще шаху оказывали всяческое содействие. Например, при создании ядерного центра при Тегеранском университете. Потом в стране случилась Исламская революция, пришли к власти аятоллы и Вашингтон стал уже всему этому мирному атому активно препятствовать.

Примерно с того же времени берёт своё начало ядерная программа КНДР. Ким Ир Сен был вынужден думать не только о мирном атоме (а в условиях жёсткого дефицита собственных энергоресурсов АЭС помогла бы решить основную проблему страны), но и о бомбе. Ведь в Южной Корее было размещено американское ядерное оружие. Правда, до поры до времени советский ядерный зонтик позволял чувствовать себя в безопасности. Тем более Москва помогала: в 1964 году был введён в строй центр в Йонбёне, где советские специалисты установили реактор ИРТ-200.

Всё резко изменилось с распадом Союза. Надеяться было больше не на кого. Президент Билл Клинтон перенацелил часть ядерного арсенала на Северную Корею, а в Вашингтоне стали обсуждать возможность свержения «диктаторского режима» Кима.

В этих условиях КНДР объявила, что выходит из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). От диалога корейцы не отказывались, к соглашению потом вернулись в обмен на обещание Вашингтона построить два реактора на легководородной воде. Этого сделано не было, и в 2006 году, когда президент США Джордж Буш – младший вновь начал угрожать Пхеньяну, причисляя его к оси зла, КНДР вышла из ДНЯО окончательно и провела успешное ядерное испытание.

Умение концентрировать весьма ограниченные силы на определённых участках, всегда имея в виду конечную цель, а также разумно маневрировать, но не заискивать перед большими державами позволило северокорейцам добиться успеха. На сегодня страна не только обладает мощным ядерным потенциалом, но и средствами доставки – межконтинентальными баллистическими ракетами, перекрывающими всю территорию США.

А что Иран? Исламская Республика начиная с 1990-х годов втянулась в бесконечную череду переговоров и конфликтов. Тот же Буш-младший причислил и Тегеран к оси зла, но выйти из ДНЯО власти страны не рискнули. Потом, в 2015-м, была ядерная сделка. Согласно ей, Иран должен был вывозить обогащённый уран, а взамен ему обеспечивалось постепенное снятие санкций.

Однако из сделки в одностороннем порядке вышел Дональд Трамп, в итоге политика Ирана, всячески стремившегося показаться добропорядочным и договороспособным, а также посчитавшего издержки для вхождения в ядерный клуб слишком высокими, привела к строго противоположному результату.

Теперь Трамп обещает Тегерану «невиданные ранее бомбардировки». Ким Чен Ына же называет умным парнем, и поскольку КНДР является «крупной ядерной державой», то США поддерживают с ней «определённый контакт».

И последний нюанс. Комментируя переговоры в Маскате, замглавы МИД Андрей Руденко сказал, что при всём содействии делу мира «Россия не обязана оказывать военную помощь Ирану в случае атаки со стороны США».

Действительно, в Договоре о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве, недавно подписанном президентами Владимиром Путиным и Масудом Пезешкианом, пункта о взаимной военной помощи в случае нападения третьей страны нет. А вот в прошлогоднем аналогичном соглашении с КНДР такой пункт имеется и, более того, работает. Интересно, почему же так получилось?

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.