Без зверств: каким должен быть уполномоченный по правам животных в России

Первый зампред комитета госдумы по контролю Дмитрий Гусев предложил создать институт уполномоченного по правам животных. Ума не приложу, как депутат подогнал эту свою инициативу по времени к процедуре стрижки моего пёсика Барсика, ведь я его об этом не извещал. Станем считать, что так совпало.

Так вот, Барсик – уроженец Донецка и практически ровесник событий 2014 года. В самом начале боевых действий волонтёры спасали ещё домашних питомцев. Уже в 2015-м мне довелось там наблюдать душераздирающие картины сбившихся в стаи брошенных собак – что в Луганске, что в Донецке. Это не для людей с чувствительной психикой.

Барсика же щенком вывезли под Питер, где он бедовал на длительной передержке в одном из собачьих приютов. Покуда мы наконец не воссоединились.

Находясь в самом конце иерархической пёсьей лесенки целых два года, мой друг и член моей семьи воспитание получил соответствующее – никакого. Поэтому страшно не любит стричь когти, ну и стричься вообще. До такой степени, что тяпнул меня с перепугу за палец в процессе обрезания когтей.

Вот и подумалось: не право ли Барсика подать на меня в суд за несогласованные действия с его шерстью станет отстаивать будущий держатель должности уполномоченного? И вдогонку: а каких нам ещё уполномоченных не хватает для полного счастья – по правам тёщ на коммунальных кухнях или по правам печени в организме алкоголика?

А если серьёзно, то права есть у всего живого, вплоть до деревьев и кустарников. У братьев наших меньших – так точно. В первую очередь, как и у людей, право на жизнь и (хотя кому-то это покажется жестоким) на гуманную смерть. В последнем случае речь идёт о животных, которые представляют опасность для людей.

С чего вся эта история с правами животных началась? Со страшных случаев нападения бродячих собак на людей. История с инициативой депутата на самом деле демонстрирует, какой путь прошло наше общество за последние десятилетия.

В своё время в фокусе либерально-розовой картинки, имеющей основания, в отличие от остальных побасёнок про Европу о том, как там всё хорошо, а у нас наоборот, была такая: в Европе практически нет брошенных животных. Что в целом правда.

Да, в начале 90-х, когда людям не выдавали зарплату, когда содержание в доме ещё одного рта зачастую было критично, на улицах оказалось много животных. И случаи с их нападением на людей были в разы чаще, чем сегодня.

Но общественные институты были в зачатке, и происшествия такого рода просто не попадали в информационное пространство. Теперь же наше общество сфокусировалось на проблеме неотъемлемых прав животных.

Есть проблема – есть и противоречия в её разрешении. С одной стороны, безопасность людей, с другой – вот эти самые права животных. Представляется, что создание новой институции, призванной соблюдать интересы и тех и других, – дело стоящее.

И очень важно, чтобы должность эта была поручена именно человеку. Чтобы меня за стрижку моего Барсика в суд не потащили, чтобы его ушастых и хвостатых собратьев не обижали.

И главное – чтобы больше никогда на российской земле не бродили осиротевшие наши меньшие братья.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.