Распахнула форте: почему православная Мария Юдина стала любимой пианисткой Сталина

Мария Вениаминовна Юдина – выдающаяся советская пианистка – получила музыкальное образование еще до революции. Приехав из провинциального и, скажем прямо, местечкового Невеля, она с блеском поступила в Петербургскую консерваторию, поразив комиссию совершенно невероятным, глубоко проникновенным исполнением.

Такой она и была всю жизнь: тонкой, чувственной. Ее игра восхищала. По воспоминаниям Святослава Рихтера, манера исполнения Юдиной была «каким-то насилием над публикой» – такой страстной и волевой становилась музыка под ее пальцами.

Эта страстность, а еще отзывчивость и сопереживание Марии Вениаминовны к коллегам, друзьям, близким и дальним, особенно опальным, стали ее искренней чертой в творчестве и жизни.

В самый сложный для русского православия момент она принимает крещение, нарушив и традицию семьи, и установки пролетарской власти, устроившей гонения на Церковь. Своему выбору Мария Юдина оставалась верна. Именно из-за него – из-за своей веры – она сама не раз попадала в опалу, но пеклась и заботилась не о себе, а о тех, кому могла помочь.

Она дружила и общалась с музыкантами и литераторами. Сама стала прототипом литературного персонажа в книге своего земляка Константина Вагинова – уникальном романе, в обэриутской манере описывающем жизнь последнего поколения дореволюционной петербургской богемы в советском уже Ленинграде. Она помогала Борису Пастернаку и волновалась за его судьбу, когда саму ее отстраняли от должности и ограничивали ее выступления.

Музыка на ее концертах всегда была дополнена литературой. Мария Вениаминовна читала со сцены любимые ею стихи, невзирая на то что они могли быть тогда под запретом очередной кампании партийного руководства против очередного вымышленного буржуазного явления в культуре.

Есть мнение, что Юдина была любимой пианисткой самого Сталина. И если это так, то у Иосифа Виссарионовича был великолепный музыкальный вкус.

Уникальность мастерства Юдиной заключалась в ее полной самоотдаче музыкальному искусству. Она жила очень скромно. Носила одно платье долгие годы, пока оно не приходило в негодность, не имела украшений.

Несмотря на неприятие ее искренних православных взглядов, которые она никогда не скрывала ни от публики, ни от властей, ей была дана возможность много выступать и гастролировать. И она использовала каждую минуту выступлений, чтобы одарить зрителя не только чудом музыки – классической и современной, отечественной и зарубежной, – но и восхождением по ступеням культуры.

Она приближала слушателя к недосягаемым высотам, которые были ведомы только гениям.

Она играла Прокофьева и Шостаковича в то время, когда их обоих кляла советская пресса за формализм. Играла произведения эмигранта Игоря Стравинского, что приравнивалось тогда к откровенно диссидентской деятельности. Стравинский был ей очень благодарен за то, что публика на его потерянной Родине могла слышать его музыку.

Мария Вениаминовна Юдина – музыкант и человек невероятной силы и таланта – стала своеобразным камертоном не только мастерства, но и нравственности, духовного рвения, истинного служения вере и людям.

С ее уходом из жизни 55 лет назад люди и мир потеряли многое – давать концерты ей позволяли, а вот записываться – нет. Очень немногое осталось в архивах. В основном – воспоминания и дневники, ставшие основой книг о пианистке.

Ее музыка ушла за ней. Покинула этот мир и перенеслась туда, где вечность не дает права травле, опале, политическим кампаниям и идеологическим догмам. Где нет места низкому и злобному осуждению профанов и приспособленцев. Где все ясно и просто. Где имя, нареченное рабе Божьей Марии при крещении, не теряется и не замалчивается в угоду сдвигам в общественных манипуляциях. Звучит чисто, отчетливо, гласно, пусть и не так яростно и страстно, как звучал рояль при ее прикосновении к нему.

Нам же сегодня и ежедневно будет полезно склонить голову перед этой великой женщиной, верной выбранному ею пути, и помнить ее имя, неразрывно связанное с нашей культурой навсегда.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.