Пост панка: как группа Cure прервала молчание и подтвердила уровень

У каждого течения в рок-музыке есть свои отцы и деды. Многим трудно понять, что наиболее влиятельные группы в музыке – необязательно самые популярные. Так, The Kinks изменили британскую музыку больше, чем Beatles. The Fall оказали воздействие на весь альтернативный рок.

А The Cure повлияли вообще на всех. Сегодня практически нет ни одной группы, в творчестве которой невозможно услышать отголоски музыки Роберта Смита. Среди наших «Кино» и «Алиса» – первые, кто приходит в голову.

Но The Cure ещё и сами известные, популярные. Их наиболее попсовые (и при этом выдающиеся) песни типа Lovesong или Friday I’m in Love способен оценить даже самый тупой каэспешник.

Они активно тусили в панк-среде семидесятых. Смит работал с Siouxsie and the Banshees, и там они вдруг придумали имидж, который ввёл в моду готов. Но они никогда сами не были готами. Уж слишком велик поэтический и мелодический дар лидера группы. Но, безусловно, у эпохи постпанка лицо группы The Cure.

Поначалу они были подростково-мрачными. Самый мрачняк, конечно, альбом 1984 года The Top. К следующему диску они перегруппировались, и в 1986-м The Head on The Door вывел их на другой уровень. Их песни стали активно транслировать по радио: только Inbetween Days и Close to Me чего стоят. Появилась настоящая музыкальная глубина. Смит показал, что под его дарк-песенки можно танцевать. И понеслось.

Как гитарист он сформировал звук постпанка, захватив из предыдущей эпохи достижения Хендрикса. Как композитор – стал совершенно узнаваемым, хоть и впитал многое, начиная фламенко (The Blood) и заканчивая литературой Альбера Камю (Killing an Arab).

С какого-то момента Смит понял, что для популярности ему совершенно не надо изменять своей бесконечной меланхолии. Альбом Disintegration (1989) ещё меланхоличнее предыдущих, но моментально стал хитовым, зашёл в чарты сразу на первое место. Группа начала спокойно собирать стадионы дома и в США, не говоря об остальном мире. Трек Pictures of You с этого альбома с недавних пор опять звучит на каждом углу, его купили для рекламы Polaroid.

Следующий альбом – Wish (1992) – аналогично сразу оказался в дамках.

Смит и его музыканты не спешили, альбомы выпускали не каждый год, как от них требовала коммерческая машина. Зато играли вживую как заведённые. Смит убеждён, что музыкант должен прежде всего давать концерты. И он прав.

Я видел их живьём и в девяностые, и в нулевые. И знаете, что? Никакой разницы. Всё та же энергия, голос Смита не меняется, а опыт только украшает его творчество.

Диск Bloodflowers 2000 года принёс им премию Grammy, став лучшим альбомом альтернативной музыки. Это смешно, конечно. О какой «альтернативе» мы можем говорить, если, куда ни сунься в современной музыке, у всех слышим отголоски The Cure. И вот уже поп-принцесса Адель исполняет свою версию Lovesong. Она не одна такая – песни группы пели Cranberries, Тори Эймос, Ким Уайлд, Death Cab for Cutie и другие.

В начале нового века The Cure выпускали ранее не опубликованные версии песен и сделали один диск оригинального материала под названием 4:13 Dream (2008). А после его выхода Смит и его компания, в которую вдруг вернулись когда-то ушедшие члены золотого состава, плотно занялись фестивалями и гастролями. Им в помощь прибыл и гитарист Дэвида Боуи Ривз Гэбрелс.

Весной 2022-го группа некоторое время торговала сине-жёлтыми футболками и перечисляла выручку в ООН в помощь не Украине, но её беженцам. Кажется, Смит больше никогда не вспоминал об этой политической теме.

И вот спустя 16 лет вышел новый альбом The Cure с оригинальным материалом – «Песни утерянного мира» (Songs of a Lost World). На волне возвращений групп того поколения всем бы записать такой альбом в 65 лет. Он не хуже, чем Disintegration, но на новом уровне.

Несмотря на наличие двух гитаристов, в звучании стало гораздо больше рояля и классических струнных. Меланхолия Смита, который написал и срежиссировал все песни, вдруг стала не личностной, а глобальной, фундаментальной.

И теперь его творчество весьма кинематографично: вот просто берёшь любую песню и вставляешь её в фильм в диапазоне от артхауса до блокбастера. И будут там на месте хоть Warsong, хоть And Nothing Is Forever. Посмотрим, кто из киношников первым заберёт All I Ever Am.

Песни получились не очень длинные (до четырёх минут), и каждая содержит большой процент чистого инструментала, который вводит в транс. Удивительно, как можно после десятилетий успешной карьеры взять и сделать один из лучших дисков в своём творчестве.

Я думаю, что Смит (он же Толстый Боб) хитрый и коварный. Дождался уже третьей волны постпанка, когда на сцену вышли совсем юные исполнители типа Black Midi, Squid и Black Country, New Road. Их называют crank wave, но это синоним возрождённого постпанка.

Смит дождался момента и медленно-медленно спустился с горы с альбомом, который начал писать в 2019-м, чтобы напомнить миру, кто во все времена в постпанке главный. И это у него получилось.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.