Течёт рекой долго: как мы недооценивали талант Людмилы Зыкиной

Да вы с ума сошли спрашивать про Зыкину любителей музыки моего поколения. Мы за свои вкусы и интересы натерпелись столько…

Тут должна быть тирада про то, как проклятый совок не давал нам слушать Beatles и носить длинные волосы, как «тоталитаризм разрушил наши жизни». А голос Людмилы Зыкиной, её постоянное присутствие на ТВ и радио были знаком культурной диктатуры, и певица до сих пор снится нам в кошмарах.

А потом оглянешься вокруг себя – да вроде не сильно «тоталитаризм» нас разрушил. И кошмары мне снятся не про «культур-совок». Вообще-то, он натренировал нас находить в искусстве неочевидную или закрытую информацию, глубже вникать в предмет. Советская культурная политика подарила мне навыки журналиста – «от обратного».

Да, были годы, когда фамилия Зыкиной звучала чаще других. Кобзон и Зыкина – самые большие пугала советской музыкальной сцены, которые собой обозначали: никакого развития не будет, мировые тренды останутся за бортом, нам будет по 64, застрелят Джона Леннона, а на афишах Москвы так и останутся Кобзон и Зыкина. Почти так и получилось, хотя мы видали афиши рядом: Кобзон, «Машина времени» и «Аквариум». А Зыкина умерла.

Людмила Зыкина – это вездесущая «русская народная песня» под советским знаменем и самый большой страх покупателя запрещённых западных пластинок: ставишь «Роллингов», а там «палёный» винил с переклеенными лейбаками и звучит Зыкина.

Примечательно, что в этих городских легендах фигурировала только она.

Значит, её влияние, слава и узнаваемость (с маркетинговой точки зрения) были воистину гигантскими, выходящими за пределы собственно личности простой русской женщины Людмилы Георгиевны (1929–2009).

Сейчас, читая её биографию, чувствуешь симпатию и уважение. Девочка из пролетарской семьи в 12 лет в войну работала на станкостроительном заводе, а после войны – санитаркой в госпитале. Хотела быть лётчицей. Глядя на её молодые фотографии, видишь, что рядом с Гризодубовой, Расковой и Осипенко Людмила выглядела бы как родная.

Но у неё был природный талант, и она, любитель, прошла прослушивание в хор имени Пятницкого, который сам по себе в советской культуре – ходячий мем. Чуть что – «хор имени Пятницкого». Его знают даже те, кто ни разу не слышал.

Людмила в хорах отпахала 15 лет – в это сложно поверить, и это сложно представить. Если мы привяжем уважение к хорам к идеологии, то, конечно, «оружие советской диктатуры». Они мощные, стирают индивидуальность, зомбируют слушателя, их «надо запретить», как парады на Красной площади. Либералов всегда корёжило от хоров. А ещё хор – это церковь и вера. Вот в чём проблема этих людей.

А я думаю: какой работоспособностью надо было обладать, чтобы из нивелирующей конструкции хора выбиться в соло-артистки. Со своим неповторимым звучанием и характером.

Может быть, ей помогал пример Руслановой и её творчество. Русланова ездила по фронтам, а Зыкиной было за честь ездить в Игарку, Дудинку, Тикси и на полярные станции.

Похоже, что Людмила Георгиевна была артистом с глубоким пониманием чести и ответственности перед зрителем. Это бывает редко. Кстати, мы тут уже года три почти наблюдаем, что в артистической среде такие понятия стали экзотикой.

Она считается исполнительницей прежде всего русских народных песен. Но это тонкий лёд, потому что из всего массива русского народного творчества культурные власти выпячивали и поддерживали довольно узкий спектр. Во многом благодаря Людмиле Зыкиной создалось впечатление, что русская народная песня – вся эта шняга, которая начинается однотипно: «Ой, я вечор», «Ух ты, гуленька», «Ой да на горе», «Ай да уж вы», «Ах, кабы», «Ах, что же ты».

Да сколько можно? А я однажды познакомился с Дмитрием Викторовичем Покровским и ходил к нему на репетиции ансамбля русской песни. И вы знаете, это была совсем другая народная песня. Но отчего-то десятилетиями бюрократы от культуры нас накачивали каким-то забубённым примитивом, прошедшим строгую цензуру.

А народная песня тем и хороша, что она не предусматривала цензуру вообще. Как рок-н-ролл, свободна и анархична.

К личности и таланту Зыкиной это однообразие не имеет отношения, но было искусственно с ней увязано. А жаль. Она была чрезвычайно талантливая русская женщина с гигантской способностью к труду.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.