От попа до механика: почему творчество Сергея Курёхина не чуждо русскому патриоту

Невозможно представить себе этого человека с улыбкой подростка мудрым старцем, дожившим до нашего времени. Курёхин был вечным юношей с торопливой речью, отмеченной каким-то дефектом – почти детским, придававшим его обаянию ещё больше пронзительности.

Курёхин был доверху набит идеями: музыкальными, сценическими, хулиганскими. Торопился передать нам свою картину какого-то скомканного будущего. Оформлял художественный портрет эпохи.

Ленинградский рок-клуб, где Курёхин был одним из самых значимых мастеров, считают логовом вестернизации. Действительно, ещё до основания клуба его отцы главным образом переводили тексты и снимали аккорды с британского и американского рока.

Но ими руководил скорее обратный, встречный мотив. Они пытались создать русское звучание в мировой рок-симфонии. Не интегрировать в неё балалайку, но обогатить мир своей современной выразительной мелодией.

Для всех значимых деятелей рок-клуба Курёхин был важен и как участник их первых записей на диск-гигант, и как гигант, в творчество которого они сами вносили вклад.

Его группа «Поп-механика» была похожа на передвижной цирк и античный театр. Полдюжины гитаристов, которым тесно на сцене. Чрезмерная, выплёскивающаяся поверх гармонии фантасмагория. Какофония. Мальчик, пасущий гусей на сцене. Путиловские рабочие, делающие гимнастический мостик перед зрительным залом.

Неверно записывать Курёхина в либеральную прозападную богему. Неверно и обзывать его фашистом за искренний интерес к евразийским идеям. Он был открыт разумом и сердцем. Искал не комфортных убеждений, а пространства для переполнявших его замыслов.

Извилистые формы его идей не имели завершённого очертания. Они напоминали «свободную линию» на картинах Кандинского.

Его знаменитая элоквенция про «Ленина-гриба» в телеэфире была скорее не актом впадения в постмодерн, а вызовом этому падению.

Его нет уже без малого 30 лет. За свои 42, почти все из которых он прожил в советской цивилизации, Курёхин высказал, наиграл и обозначил в намёках очень многое.

Курёхина следует изучать. И даже больше: взращивать те семена, щедрую горсть которых он оставил нам.

Он часто бывал непонятным, спорным. Зато не пустым и выхолощенным. Живой трепетный Курёхин пробивался сквозь косность пошлого существования. Он обладал искусством жить.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.