Приём Донатаса: почему лицо Баниониса на экране так гипнотизирует

Родился он в Каунасе, а умер в Вильнюсе. Быть может, самый известный и обласканный советской властью из легендарной литовской троицы актёров. Банионис, Будрайтис, Адомайтис.

Исполнителем он был великим, а человеком – неоднозначным. По всем признакам – карьерист и даже приспособленец. Добился многого, если не всего возможного. На ниве профессиональной – худрук знаменитого Паневежского театра, народный артист СССР. На ниве властной – депутат союзного парламента, Верховного Совета. Куда уж выше.

Притом был Донатас антисоветчиком. Впрочем, как и все в той Литовской ССР, за редким исключением. Но и особо громкой борьбой за «независимость» своей Литвы в перестроечные годы не был замечен.

А если отмотать плёнку назад, совсем молодой Банионис при гитлеровской оккупации чувствовал себя вполне уютно. Приходу наших сначала не был рад, подумывал об отходе на Запад с немцами. Притом, что он сын идейного коммуниста, которого в 1930-х годах помотала власть буржуазной Литвы по тюрьмам и ссылкам. Ну и сам вступил в КПСС в 1960 году, поднялся в партийной иерархии до члена ЦК дочерней компартии Литвы.

Короче, всё с Банионисом сложно. По принятой теперь градации «наш или не наш» Донатас точно не из наших. Однако и не «их». Даже пытаются его, покойника, неутомимые нацисты-активисты, певцы фиктивного геноцида литовцев, притянуть за уши к факту «сотрудничества с КГБ». Документов подтверждающих недостаточно, и не вызывают они доверия. Но танцуют на костях Баниониса.

Мы в России любим его за другое. Не его даже, а его киногероев. Спектакли Паневежского театра с Банионисом у нас мало кто видел, и шли они на литовском.

А киноактёр Банионис – это чудо. Ничего выдающегося вроде не делал. Да и лицо не сказать что особо живое и выразительное, как, скажем, у другого прибалта Юри Ярвета, с которым они снимались вместе в «Солярисе» у Тарковского и «Короле Лире» у Козинцева.

И говорил Банионис в нашем кино по-русски чужим голосом. А цеплял так, что не оторвёшь. Кто-то, чуть ли не Андрей Кончаловский, сказал в своё время верно о Банионисе: «Он – совершенно иное, он – явление, не знаю даже, хороший ли он актёр». И правда.

Был у него и ремесленный профессионализм. Но ценность Баниониса в его природной притягательности, харизматичности, которую невозможно объяснить словами и которой не добиться никаким усердием, если природой не надо. Либо есть, либо нет.

Снимался он много, даже очень, но для меня Банионис навсегда останется Вайткусом из «Никто не хотел умирать», Ладейниковым из «Мёртвого сезона» и Крисом Кельвином из «Соляриса».

Существует ещё множество его достойных работ, особенно тех, где говорит он голосом Демьяненко или Заманского.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.