«Жмурки» давай: как мы незаметно полюбили гопника

Никита Кологривый, звезда сериала «Слово пацана», устроил дебош. Другого исполнителя из того же сериала привлекли по криминальной статье. А чего вы ждали от этих типажей?

Гопник стал героем русского кинематографа. Шли мы к этому постепенно. Начали когда-то с осуждения пацана в трениках, с пустой черепной коробкой, высмеивания или страха перед его преступной сущностью. «Жмурки» Алексея Балабанова – ярчайший пример.

Алексей Панин, как потом выяснилось, сыграл там себя самого. То ли режиссёр оказался провидцем, то ли нутро актёра слишком очевидно соответствовало роли.

А потом пошло-поехало. Пацаны стали повсеместно припадать на корты в отечественном «молодёжном» кино, сериалах и скетчкомах.

Сначала фактура их казалась уморительной. Разного рода Ржавые и Гвозди, калькированные с Бивиса и Баттхеда или с Джея и Молчаливого Боба, радовали тупостью невзыскательную публику.

Но потом они перестали быть объектом насмешек и как-то вдруг превратились в секс-символы.

Тут-то почти все наши молодые киногерои нового поколения, начиная с Александра Петрова, и приобрели экстерьер гопника. Теперь уже красавца и девичьего идеала. Красота – она ведь в глазах смотрящего.

И начало происходить неизбежное. Искусство и его зритель взаимозависимы, экранный шлак влияет на сознание публики, навязывает ей шаблоны поведения. Зритель стремится подражать героям. И актёры, в свою очередь, подстраиваются, меняют манеры. Панину, впрочем, это не нужно, у него природное.

Про Никиту Кологривого пока не скажу – врождённое или приобретённое. Но оно имеется.

А тот типаж, что продвигается и воспевается модными отечественными кинематографистами, – это наша теперь Новая волна. На районе. Это наш теперь народный герой вместо Данилы Багрова.

Хотелось бы назвать эту волну стихийной, но нет. Скорее, нам её вполне осознанно, с холодной головой навязывают. А мы и ведёмся.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.