Наше – бомба: как в СССР сняли «Оппенгеймера» здорового человека

Семь «Оскаров» фильму Кристофера Нолана заставили меня вспомнить картину нашего Игоря Таланкина – «Выбор цели» 1975 года. Вот её сейчас самое время пересмотреть, рекомендую.

Сюжет – об отце нашей атомной бомбы Игоре Курчатове в исполнении Сергея Бондарчука. По жанру – не то, что принято теперь именовать байопиком. Скорее, исторический сюжет о заочной конкуренции группы Курчатова с командой Оппенгеймера.

Наш зритель полувековой давности, в отличие от нынешнего американского, немало знал о реальных событиях, положенных в основу. У нас издавалось множество текстов и мемуаров о работе американских ядерщиков. Советскому человеку ничего разжёвывать не надо было, поэтому и фильм рассчитан не на детсадовский кругозор, как у американца.

Роберта Юлиуса Оппенгеймера блестяще исполнил Сергей Юрский, и внешне, и по крови подходящий к этой роли. И Запад был на экране представлен так, что верили. И личная трагедия Оппенгеймера – тоже.

Разумеется, у создателей были рамки дозволенного. Куратора проекта Лаврентия Берии в сюжете нет, память о нём была под запретом. Нет и супругов Розенбергов, положивших жизнь, чтобы передать нашей стороне американские секретные материалы.

Линия Оппенгеймера – проходная. Зато в показе его судьбы Таланкин был свободнее Нолана.

История вышла стильной и трагичной, почти нуар. Постановщик знал толк в хорошем кино. Плюс звёздный актёрский состав и музыка Альфреда Шнитке. Сценарий был высоко оценён самим Петром Капицей.

Более всего в моё мальчишеское сознание врезалась шедшая рефреном картина: бомба – то ли «Малыш», то ли «Толстяк» – вылетает из люка Б-29 и под прилипчивую мелодию в подражание «Порги и Бесс» устремляется на мирно спящий японский город. Было в этом что-то дьявольски гипнотическое.

Таланкин часто (но не в этом случае) снимал слишком манерное, «поэтическое» кино. А когда ему такое не позволяли, снимал то, что разрешено. И делал это в высшей степени умело.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.