Линии фронды: почему в России нет дискуссии важнее, чем про декабристов

Есть в России разные проблемы, которые можно решить с помощью информирования народонаселения. То есть с помощью просвещения. Но нет в России более важной проблемы, чем отношение общества к декабристам, к восстанию на Сенатской площади 14 декабря 1825 года по старому стилю.

Именно это восстание, именно эти символические фигуры – Пестель, Рылеев, Каховский, Якубович, Муравьев-Апостол, Лунин и все остальные – оказались в основании нашего восприятия не истории даже, а самой России.

Именно от отношения к декабристам – плохие они были или хорошие? – зависит отношение к революционерам и революциям вообще. А от отношения к революциям зависит восприятие России. Направление русского патриотизма. Понимание гражданского долга. И все прочие вещи, без которых страна не живет, а сразу гибнет.

Именно поэтому принципиально важно государственное, зафиксированное в учебниках для средних школ и бюрократических постановлениях решение: мы за или против.

Именно поэтому принципиально важно обсуждение, которое на днях случилось в Минюсте: научно-практическая конференция «200 лет со дня восстания декабристов».

«Восстание декабристов романтизировано советской историографией», – сообщили городу и миру участники конференции. Ах, если бы только историографией и только советской! Восстание и его участники были романтизированы русской интеллигенцией. Великой русской литературой.

Романтизированы так качественно, что противостоять этой романтике оказались не в силах ни официальная школа, ни официальная государственная пропаганда. Декабристы подняты на щит, прославлены так надежно, что их именем клялись и народовольцы, и эсеры, и большевики, и советские диссиденты и постсоветские иноагенты.

К моменту, когда на экраны СССР вышел знаменитый фильм «Звезда пленительного счастья», в котором молодой Костолевский скакал по полям на коне в белом мундире под песенку Окуджавы, на декабристах был уже хрестоматийный глянец такой толщины, что сквозь него просто невозможно было увидеть ни авантюризма Лунина, ни подлости и казнокрадства Пестеля, ни безумия Каховского, ни благородства и милосердия молодого императора Николая, ни мужества Милорадовича.

Что говорить, даже подлинную любовь у нас до сих пор принято сравнивать с поступком жен декабристов, ориентируясь на поэму Некрасова «Русские женщины».

Декабристы так и существуют в нашем восприятии родной страны как образец чего-то чистого, светлого и непременно связанного с борьбой за «европейский путь» и «европейские ценности». А мы, между прочим, ведем сейчас войну с этими самыми ценностями и их носителями. Экзистенциальную борьбу. Насмерть.

А сам смысл существования и этого пути, и этих ценностей состоит исключительно в том, чтобы разрушить Россию или хотя бы ослабить Государство Российское. Потому что, кроме него, некому противостоять «мировой жабе».

Коль скоро это так, надо нам, дорогие товарищи, определиться с отношением к декабристам. Раз и навсегда. Надо отправить их в нашем историческом сознании туда, где им место – к предателям и врагам России, к иностранным агентам разных времен. К Курбскому, к Мазепе, Герцену, который вел революционную агитацию из Лондона, к генералу Власову. И к современным последователям.

Революционер – враг государства.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.