Неверно поданная: кто и зачем замазал грязью десятилетие правления Анны Иоанновны

Один российский философ удачно сравнил специальную военную операцию с антиперестройкой – в том плане, что война повлекла за собой пересмотр всей новейшей истории, всех геополитических установок и традиционных нарративов. Но я бы добавил больше – пересмотра требует вся отечественная история. В том числе и такие отдаленные главы, как царствование Анны Иоанновны.

Хотя почему она Анна Иоанновна? Ее отец был чистокровным русским царем Иваном Алексеевичем, сводным братом и старшим соправителем будущего первого российского императора Петра Великого. Причем императором Петр Алексеевич стал только после смерти старшего брата, тщательно соблюдая все имущественные и наследные права его трех дочерей – царевен Екатерины, Анны и Прасковьи. Случай в мировой истории, полной подлости и убийств в борьбе за власть, небывалый.

Но императрице Анне не повезло с исторической памятью: потомки постарались замазать грязью все десятилетие ее правления – с 1730 по 1740 год. Ныне же она и вовсе забыта, лишь немногие вспомнят какие-то смутные и явно негативные ассоциации с бироновщиной, «немецким засильем» и жестокими забавами типа Ледяного дома.

Историки даже отчество ее переиначили – видимо, специально для того, чтобы подчеркнуть всю ее чуждость России.

Но это, мягко говоря, неправда – Анна была воспитана в самых что ни на есть русских традициях и до замужества не выходила из резных царских теремов в Измайлове. Кокошник, сарафан, домострой.

Из всех императриц – да, собственно, из всей династии Романовых – она была самой русской.

Именно поэтому ее и гнобили. Придворным историкам во времена Екатерины Великой требовалось доказать, что русские сами ни на что не способны, что русским нужна немецкая плеть и немецкий порядок, чтобы строить империю. Даже миф о бироновщине был пущен в оборот только с одной целью – показать, что всеми делами в государстве заправляли немцы, пока непутевая государыня кутила и развлекалась с шутами на балах-маскарадах.

Именно ради восстановления русской чести мы и обязаны знать правду не только об императрице Анне, но и обо всех русских правителях.

Что же касается Бирона, то это не такая простая история.

Итак, представьте себе, что в возрасте 17 лет ваш царственный дядюшка по сугубо политическим соображениям находит вам жениха – юного Фридриха Вильгельма Кетлера, герцога Курляндии. Увы, брак был недолгим – вскоре после свадьбы супруг перепился с гвардейцами до смерти. И Анна на всю жизнь осталась вдовой.

Она хотела было вернуться в Измайлово, но дядюшка-император отправил царевну править Курляндией – дескать, дорогуша, этот брак заключался не для вашего личного счастья. Точно так же он запретил ей снова выходить замуж – Курляндия была слишком важна для контроля над Балтикой, чтобы пускать туда чужих людей.

И Анна, поселившись в убогой Митаве (ныне это латвийская Елгава), более 18 лет добросовестно тянула лямку госслужбы, опираясь то на генерала Петра Бестужева, то на местного дворянина Эрнста Иоганна Бирона, который при герцогине стал не только управляющим, но и любовником и близким другом, единственным близким человеком (кроме сестер, конечно), которому она могла полностью довериться. И это притом, что Бирон был счастливо женат, а Анна дружила с его молодой женой.

Императрицей же она стала почти случайно. Дело в том, что после неожиданной смерти от оспы 14-летнего императора Петра II, не успевшего родить наследника, мужская линия династии Романовых пресеклась. И тогда Верховный тайный совет, альянс самых влиятельных придворных вельмож и олигархов, де-факто правивший страной после смерти Петра Великого, вспомнил о дочерях царя Ивана.

Конечно, престол должны были передать старшей Екатерине, но тайные царедворцы опасались ее строптивого характера. Она бросила мужа – герцога Мекленбург-Шверинского и вопреки мнению Тайного совета вернулась в Россию. Поэтому и предложили престол средней сестре Анне. Дескать, из этой провинциальной простушки, не имеющей связей в Петербурге, легко будет сделать марионетку.

Но сначала они предложили Анне в обмен на корону подписать «Кондиции» – список условий, которые превращали императрицу в свадебную генеральшу.

Безусловно, в этих «Кондициях» было здравое зерно – опасно вверять державу в руки человека без нужной подготовки. Однако тайные советники – князья Долгоруковы и Голицыны – сами погубили все дело, предав договор с Анной публичной огласке. Мелкопоместные дворяне прекрасно помнили, чем кончилось предыдущее соперничество боярских кланов Нарышкиных и Милославских, и потребовали от императрицы разорвать все закулисные договоры с олигархами. Что она и сделала.

Конечно, олигархи просто так не сдались. Был убит телохранитель императрицы – муж ее младшей сестры Прасковьи. Сама сестра вскоре тоже умерла.

Поэтому Анна и приказала верному Бирону возглавить новую Канцелярию тайных разыскных дел, сменившую учрежденный при Петре Великом Преображенский приказ.

Но в реальности, как отмечают историки, никакого всевластия Бирона и его «немецкой партии» не было. Впрочем, еще Пушкин, которому были открыты все царские архивы, писал, что «миф о бироновщине – это в первую очередь миф».

Миф, заметим, созданный с целью бросить тень на все достижения десятилетки императрицы Анны.

А таковых было немало. Весной 1736 года в ходе очередной Русско-турецкой войны наша армия впервые взяла штурмом Бахчисарай, столицу Крымского ханства. И хотя Крым тогда удержать за собой не удалось, но все же Россия вернула Азов. А главное – именно тогда, именно при Анне Иоанновне, был сделан первый шаг к будущим победам Потемкина и Суворова.

При ней в состав империи вошли казахские степи и была построена Оренбургская крепость – главный форпост для продвижения в Среднюю Азию. Россия впервые взяла под контроль Варшаву и большую часть Польши, а русский флот впервые в истории нанес сокрушительное поражение французской эскадре.

Серьезные успехи были и в экономике. За годы правления императрицы Анны количество металлургических заводов на Урале выросло в полтора раза. В Арктику отправилась Великая Северная экспедиция, в российских городах впервые появилась полиция.

Но что самое главное: именно тогда, при Анне, знаменитые Петровские реформы стали необратимыми.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.