Русская, народная: как Лидия Русланова в трудные годы смогла сохранить лицо и голос

Легенда и эталон русской песни ХХ века родилась в Поволжье 125 лет назад. Лидия Андреевна Русланова – имя вымышленное, подлинное только отчество. Но появилось оно не как творческий псевдоним, а как ответ на непростые обстоятельства.

Ее – крестьянскую сироту семи лет, мыкающую тяжелую судьбу со слепой бабушкой и младшими сестрами да братьями, – не брали в приют. Происхождение не соответствовало статусу учреждения, куда ее хотела пристроить добрая купчиха, сочувствовавшая сиротке и, возможно, первая, кто был по-настоящему восхищен ее певческим даром.

Родное имя Прасковья Лейкина выдавало ее крестьянское происхождение. И тогда добрая барыня придумала Лидию Русланову – имя, которое покорило всю страну. Имя, которое Леонид Утесов считал выше звания народной артистки, которое она так и не получила.

Нашелся отец. Они виделись часто, но не могли обняться на людях – девочке из церковного хора, голосом которой были заворожены прихожане, нельзя было потерять статус сироты – прогнали бы из приюта. Нищий безногий инвалид, просящий подаяния у церкви, где ангельским голосом пела дочь, отводил глаза. Лида проходила мимо.

В 16 она – сестра милосердия. Раненые бойцы просят ее спеть. Ее песня лечит лучше пилюль и бинтов.

В 1917-м она выступает перед солдатами уже как артистка.

В Гражданскую поет на фронтах. Исполняет народные песни, которые знает с детства. Задорные, озорные, горькие – все. Ее слава растет. Появляются пластинки. Она звучит по радио. Ей нужны новые песни. Она рискует – исполняет городские романсы и каторжные песни, которые советская власть запретила. Но ей можно. Она заново открывает стране жанр русского городского романса.

Лидия Андреевна не фарисействует. Роскошь, которая стала ей доступна, она любит. Заводит дом, больше похожий на музей, – ее собрание картин русских художников, дорогая господская мебель, драгоценности вызывающе демонстративны. Она купается в богатстве. Эта ее вполне объяснимая крестьянская еще слабость станет главным источником обвинения в послевоенный период.

Ее третий или четвертый муж – боевой генерал, близкий соратник маршала Жукова. Среди предыдущих был дворянин, бросивший ее и эмигрировавший из России, популярный конферансье, с которым она выступала на фронтах Великой Отечественной под бомбежками и давала первый русский концерт у стен поверженного Рейхстага 2 мая 1945-го. Оба союза не дали ей счастья материнства. Не случилось родить ребенка и в этом браке.

Случилось другое – 10 лет лагерей, лишение званий, запрет издания пластинок, Владимирский централ после многочисленных пересылок из лагеря в лагерь. Конфискация имущества и допросы, допросы, допросы. На них от нее требовали, как и от мужа, лишенного наград и званий, получившего 25 лет, показаний против Жукова.

Они с мужем оказались в 1953-м одними из первых реабилитированых в стране.

Лидия Андреевна не озлобилась. Не прокляла. Не изменила. Снова запела, радуясь, что смогла сохранить голос. Как тогда, когда принимала стрептоцид, чтобы не потерять его в тридцатиградусные морозы зимы 1940-го, когда выступала на финском фронте.

Великий характер! Великая русская артистка! Она несла великое искусство исконной русской песни через войны, лагеря, унижения. Сквозь медные трубы и горечь забвения. Одинаково боевая, несгибаемая, восхитительно гордая.

Мы чествуем сегодня ее дух – непобедимый, как наша сила, ее дар – огромный, как наша страна, ее простоту и любовь – ясные, как наше небо, в котором всегда горит ее яркая звезда.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.