Общая картина: как Илье Репину удавалось переплавлять разрозненное в единое

Илья Ефимович Репин имеет в русском искусстве репутацию чуть ли не самого народного художника. Наиболее близко связанного с простыми людьми, живописующего их повседневную жизнь и страдания.

Этот миф, который нам рассказывают с детства, обращаясь к «Бурлакам» и «Крестному ходу» или к картине «Не ждали», в которую советские толкователи внесли революционный мотив, имеет под собой основание.

Илья Репин происхождения неблагородного – из простых, хоть и зажиточных. Дед владел постоялым двором. Отец торговал лошадьми – целыми табунами. Мальчик рано начал проявлять талант рисовальщика. Самоучка, он пользовался тем, что имел под рукой. В качестве натурщика использовал самого себя. Его первый автопортрет в зеркале, написанный в родительском доме и с гордостью вывешенный на стене, был похищен заезжим купцом – так приглянулся. Молодой Репин этой бесцеремонности не спустил. Нагрянул в дом купца и разорвал рисунок на глазах у изумленного неудавшегося коллекционера.

Профессионально зарабатывать художеством Репин начал еще юношей – примкнул к артели иконописцев. После манера, которой он тогда обучился, сыграла негативную роль – в Академию художеств, куда амбициозный Илья Репин прибыл поступать, имея в кармане заработанные в артели деньги, его не взяли. Репин проявил настойчивость и остался в Петербурге обучаться классическому рисунку в кружке, где быстро стал первейшим учеником.

В академии, однако, ему пришлось обучаться как вольному слушателю – за деньги.

Илья Ефимович проявил себя не только как волевой и пытливый, но и как интересный и общительный человек. Он свел знакомства с самыми сливками художественной общественности Петербурга. Его друзьями и покровителями в обеих столицах стали известные композиторы, художники, критики, благотворители и энтузиасты искусства.

Этот недюжинный талант – вызывать интерес к себе и к своему творчеству – был качеством весьма ценным. И в дальнейшем он помог Репину не меньше, чем его художественная одаренность, занять место первого живописца России.

В него поверили. В нем видели свежее дыхание живописи и идей.

Понятное дело, что отправившемуся в свадебное путешествие Репину важнее курортов и видов стала практика рисования и написания картин. Уже известный в художественных кругах благодаря картине «Бурлаки», в которой столичная интеллигенция уловила новый взгляд на монументальную живопись, он на год остался в Париже, где сразу же познакомился с импрессионистами и стал их изучать. Эдуард Мане был для него в то время ориентиром. Но в целом Илья Ефимович не стремился примкнуть к какому-то движению, а только обогащал свой арсенал приемов и умений.

Его окружали интереснейшие люди. Он сам стремился быть ближе к кумирам: познакомился со Львом Толстым, часто наезжал в Ясную Поляну, сопровождал графа-писателя в его выездах в люди, написал несколько портретов Толстого. Он даже изобразил писателя босым, что сформировало в нас представление о Льве Николаевиче как об эксцентричном самодурствующем народнике. На самом же деле Репин никогда Толстого без обуви не видал, и ему пришлось «выдумывать» ступни.

Репин писал долго и старательно.

Даже закончив картину «Не ждали», продав ее Третьякову в музей, он мог пробираться в зал с кистями и палитрой и пытаться дописать.

Репин оказался явлением более широким, чем любое из направлений. Его поздние годы прошли в вынужденной эмиграции, возможно, имевшей не политические, а личные мотивы, ведь его дом, в котором он жил со своей любимой второй женой, покинувшей его и трагически не вернувшейся – умершей за границей, – оказался по ту сторону прочерченной революцией границы.

Его уговаривали пересечь границу и вернуться в Россию. Не все эмиссары исполняли приказ Москвы добросовестно. Корней Чуковский, прибывший по распоряжению Луначарского в статусе комиссара от искусства, больше отговаривал стареющего Репина, чем исполнял прямое поручение шефа.

Репина ценили в Финляндии. Призывали возглавить художественные объединения и официальное искусство молодого королевства. Репин принял славу и почет, к которому привык в России, но уже не мог полноценно творить. Его правая рука отказала, он писал левой.

Илья Ефимович – большой русский художник, эпоха. Признанный при жизни, писавший свои шедевры для лучших музеев, тонких ценителей искусства, для официальных учреждений и самого государя, он умер в тиши своей маленькой дачи на чужбине 95 лет назад.

Этот почти век без Репина продвинул живопись в различные коридоры течений и бесчисленных направлений. Рассредоточил внимание ценителей живописи на сотни осколков. Репин как художник умел соединять эти течения и повороты в цельность большого потока – основного русла реалистической живописи, хоть и был в приемах ее созидания как поистине «народной» изобретателен и даже хитер.

Для России Репин никогда не был потерян и никогда не будет забыт, какими бы аттракционами ни увлекало нас «актуальное» искусство последних десятилетий.

Он всегда остается самым русским художником, как бы ни перетягивали его фигуру вцепившиеся в его славу горе-наследники территорий, отошедших от большой России по несчастным обстоятельствам, где он родился (Чугуев) и где успокоился (Финляндия). К тому же дом Репина, Пенаты, Куоккала и другие земли, случайно ставшие заграницей в революционные годы, уже вернулись в родную гавань.

Поглядим, может, и место рождения великого русского живописца прибьет со временем к отчему общему большому русскому причалу.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.