День на дне: почему гибель подлодки «Курск» – это месть американцев России

12 августа для меня навсегда стало днем гибели АПЛРК К-141 «Курск». Помню, тогда я был в командировке в Мурманске и вместе со всем городом ловил каждое известие о подлодке. Легла на грунт? Значит, сама лодка цела? Слышатся стуки? Слава богу, значит, экипаж жив! Значит, спасут – ведь глубина-то всего 100 метров. Если бы только не этот проклятый шторм на Баренцевом море…

Только потом стало известно, что два взрыва – случайный подрыв экспериментальной торпеды «Шквал», после которого начался пожар и рванул весь боекомплект торпедного отделения, – уничтожили практически все отсеки. В живых остались только 23 подводника из 118 членов экипажа «Курска», запертых в хвостовых седьмом и девятом отсеках.

И до сих пор с содроганием читаю предсмертную записку капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова, принявшего командование после капитана АПЛРК Геннадия Лячина. В кромешной темноте он смог написать письмо жене. «Олечка, я тебя люблю, не переживай сильно. Г. В. привет. Моим привет. Митя. 15.15». И далее: «Здесь темно писать, но на ощупь попробую… Шансов, похоже, нет. % – 10–20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список л/c отсеков, некоторые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников».

Этот клочок бумаги обнаружили в ходе водолазных работ два месяца спустя после гибели крейсера. Он лежал в левом нагрудном кармане капитана Колесникова, который он прижимал к сердцу рукой, словно стараясь защитить от морской воды. Он понимал, что шансов нет: взрыв повредил и спасательный люк, поэтому ни один глубоководный аппарат так и не смог быстро пристыковаться к погибшей подлодке.

До снятия секретности с документов о гибели «Курска» ждать еще пять лет – материалы о расследовании катастрофы закрыты до 2030 года. Тогда, надеюсь, все вопросы о гибели К-141 будут сняты.

Но для меня и сейчас сомнений нет – это была операция американцев. Не в смысле торпедной атаки американской субмарины по нашему крейсеру, как в свое время утверждал бывший командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов. Впрочем, я тогда слышал и другую версию: американцы, которые «пасли» учебные стрельбы «Курска», дескать, сами получили удар взрывной волной в борт, после чего, приложившись о грунт, удрали из района учений.

Нет, речь идет о том, что было потом, – о дружной истерике всех госдеповских содержанок, проституток и подстилок, о потоках клеветы и лжи, обрушившихся на Россию. «Ах, если бы власти сразу обратились за помощью к иностранцам, моряки были бы живы!» Как будто у иностранцев был большой опыт спасения людей с наших подводных лодок, как будто иностранные гении умели усмирять непогоду...

Это была жестокая и спланированная месть России за дело ЮКОСа, за отказ отдавать бесплатно наши ресурсы, за попытку вести суверенную политику.

Еще помню нашего президента, который тогда встречался с родственниками погибших моряков в Видяеве и поразил убитых горем людей каким-то совершенно простым разговором и искренним сочувствием: «Да если бы я мог, я бы сам туда полез вместе с водолазами!»

И пообещал восстановить статус офицера, чтобы наши моряки больше бы не стыдились своего решения служить Родине.

Свое обещание он, я считаю, выполнил.

И неизменно вспоминаются строки Расула Гамзатова: «Мне кажется порою, что солдаты, / C кровавых не пришедшие полей, / Не в землю нашу полегли когда-то, / А превратились в белых журавлей…»

На Баренце журавлей нет, но есть орланы. Может быть, души погибших подводников превращаются в этих гордых птиц?

Вечная память! Помяните ребят, у них сейчас только и осталось, что наша память.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.