Родина слышала: как Дмитрий Шостакович всегда оставался верным своим

«Эту песню Гагарин пел в космосе» – фраза из фильма 1960-х про веселые деньки в пионерлагере. Помните? Сказана она о совсем другой песне. Не по ошибке – по умыслу угодливого тов. Дынина. Соврал нагло.

На самом деле, все знали, какую песню пел Гагарин в первом космическом полете землянина в космос. «Родина слышит. Родина знает» – песня композитора Дмитрия Шостаковича на стихи поэта-фронтовика Евгения Долматовского облетела планету в буквальном смысле. Стала позывным главной радиостанции страны. Эту мелодию советские люди могли узнать с первых трех нот.

Один из самых значительных композиторов ХХ века – Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Автор 15 симфоний, множества ораторий, нескольких опер, оставивший после себя гигантское наследие потомкам в симфонической музыке, театре, кино и, конечно, в песнях.

Сегодня особая дата, двойная. 9 августа – день памяти Шостаковича – 50 лет со дня его кончины. А также памятная дата, связавшая композитора с великой и трагической историей нашего отечества и народа.

9 августа 1942-го состоялось самое драматичное исполнение его мощнейшей Седьмой симфонии – «Ленинградской». Произведения, которое он начал писать в Ленинграде в дни надвигающейся вражеской блокады, закончил в эвакуации в Куйбышеве, но прозвучало оно в осажденном городе, пережившем первую самую жестокую зиму блокады и выстоявшем.

Исполнение симфонии оркестром Ленинградского радиокомитета – единственным симфоническим коллективом, оставшимся в осажденном городе, под управлением дирижера Карла Элиасберга, – транслировалось по радио.

На улицах и в домах без электричества и воды истощенные голодом, тяжелым трудом и усилиями по обороне города люди, потерявшие родных и любимых, умерших от недоедания и погибших под обстрелами врага, внимали каждой ноте, звучавшей из репродукторов. Будто это была не музыка, а послание, обращенное к каждому живому и мертвому. К их воле, их оставшимся силам, к их несгибаемому духу.

Это было поистине историческое событие. Никогда еще до него музыка не обладала таким мощным воздействием и не была так наполнена смыслом происходящего каждый миг подвига – личного, всеобщего.

Дмитрий Шостакович вошел в историю мировой и отечественной музыки не только «Ленинградской», разумеется. Кроме симфоний он написал множество вокальных произведений на стихи великих русских поэтов от Пушкина до Цветаевой. Создал даже цикл произведений на стихи великого маэстро Возрождения Микеланджело.

Он написал музыку ко множеству фильмов. Среди них легендарные «Гамлет» и «Король Лир» режиссера Козинцева, трилогия о Максиме – фильмы начала 1930-х.

Шостакович, как это ни странно прозвучит, писал музыку даже к немым фильмам. Конечно, к их поздним редакциям. Так, например, его музыка к творению Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин» стала завершающим элементом великой картины, выпущенной для трансляции в 1970-м. И теперь невозможно представить драматичные эпизоды ленты без музыки Шостаковича.

Его талант еще в юности отметил композитор Александр Глазунов. А юность Дмитрия Шостаковича выпала на тяжелые годы гражданской войны. Поступив в консерваторию в Петрограде, Шостакович, терзаемый голодом и неустроенностью, подрабатывал тапером в кинотеатрах, мечтая о карьере пианиста и композитора.

На него обратили внимание профессора. Его композиция была новаторской, сложной. И хотя музыкальному искусству начала ХХ века сложность и новаторство были прекрасно известны по творчеству гремевших по всему миру Стравинского, Рахманинова, Скрябина, молодого исхудавшего человека рассматривали как серьезное музыкальное явление уже тогда.

Увлекаясь западноевропейскими тенденциями, Шостакович ни в коем случае не был эпигоном – его музыка с самого начала имела отличительные черты русского характера и уникального композиторского дара.

Так получилось, что первая слава досталась ему не в родном городе и не в столице страны, а в Берлине.

В 1927-м он участвовал в международном музыкальном фестивале и был с восторгом принят мировой музыкальной общественностью. Он выступал и в других странах. В Европе и США. Получал массу предложений сменить место жизни и творчества. Но не изменил. Сохранил верность своим – стране, народу, Ленинграду.

Уже признанным он попадал в опалу на родине. Его – ставшего профессором в 33 года – лишали званий и степеней, поливали грязью в газетах от лица критиков. Он выстоял. Ему вернулось все: звания, премии, награды и почет. Словно общество и власть прозрели и увидели вновь, какой он.

Он умер в 1975-м. Не старый еще, но тяжело больной. Прогрессировавший с юности недуг, не давший ему стать пианистом-виртуозом, наложился на новую смертельную хворь.

Его великий вклад в искусство и мировую культуру был остановлен на 69-м году жизни. Но того, что он отдал нам, хватило бы и на дюжину талантливых творческих жизней.

Память о Дмитрии Дмитриевиче – это тоже вклад в искусство. Вклад, который делаем мы и передаем эту обязанность нашим детям. Не прерывать эту нить – одну из бесчисленного множества связывающих наши и последующие поколения с трудами и талантами деятелей прошлого, чья музыка, слово, мысль, живопись, научные открытия, военные победы и самоотверженность создали ткань сегодняшней России и России будущего.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.