Большой Таланкин: почему режиссер до сих пор остается маяком киноискусства

Имя Игоря Васильевича Таланкина не относится к общеизвестному списку. Его знают и уважают кинематографисты, но в широком зрительском плане оно не на слуху.

Между тем творческая деятельность Таланкина оставила яркий след в киноискусстве. Точнее, в кино той замечательной поры, когда оно еще было искусством. Когда творческие решения принимали художники. Собственно, и фильмы тогда назывались художественными, а не игровыми, как сегодня.

Эта главная характеристика – художественный – накладывала ответственность на авторов и творцов. В этом главное отличие фильмов ушедшей поры от нынешнего промышленного кинопродукта.

Сегодня кино стало продюсерским. И этот резкий переход от художества к индустрии болезненно отозвался на качестве. Не только отдельных работ, но и поменял сам принцип устройства «самого массового и важнейшего из искусств». Его натуру, организм. Естество.

Продюсер всегда все знает лучше. Лучше сценариста, режиссера, художников, композиторов. Он распоряжается ими как наемниками-ландскнехтами, а потому и их отношение к созданию фильма изменилось – теперь это не авторский акт, а исполнение заказа. Ответственность не перед искусством, историей, нравственным кодексом, духовным наполнением и главное – зрителем, а перед заказчиком-продюсером.

Игорь Васильевич Таланкин, его творческая жизнь и то наследие, которое он оставил зрителю и коллегам будущих эпох, – блестящий пример служения искусству. Пример настоящего соавторства не в смысле разделения подрядных работ, а единого стремления сотворцов к созданию цельного, ценного, преисполненного смысла и вдохновения произведения.

«Сережа» – фильм по повести блестящего русского советского писателя Веры Пановой – был дебютной работой Таланкина в качестве сценариста и режиссера.

В соавторстве с одним из лучших советских комедиографов Георгием Данелией и самой Верой Федоровной, на правах автора повести ставшей соавтором сценария, Таланкин создал трогательное и высокохудожественное кинополотно, в котором сплелось множество тончайших нитей нашего бытия.

Легкость и воздушность почти детского фильма (а он только кажется детским), словно колышущаяся от дуновения летнего ветра, открывает глубокие переживания – настоящую и совсем не комическую драму главного героя и окружающих персонажей.

Фильм имел признание не только у отечественного зрителя, тогда настроенного на сопереживание и восприятие кино как художественного послания, требующего такого же художественного смотрения, а не на пожирание попкорна и газировки под геги или расчлененку, но и у профессионалов у нас и за рубежом.

«Сережа» получил звание «Лучшего фильма 1960-го» в СССР от журнала «Советский экран», приз на международном фестивале и любовь зрителя.

Такой впечатляющий старт для Таланкина не стал основанием тщеславных поз, как иногда происходит с удачливыми новичками, но высоким рубежом, ориентиром для дальнейшей работы. Он не мог позволить себе создавать что-то посредственное, проходное. Должен был всегда стремиться к новым высотам. Вот что такое на самом деле амбиция. А вовсе не та заносчивость, которую демонстрируют зазнайки, которым улыбнулась однажды фортуна.

Самый важный цензор художника – он сам. Предав свой дар в угоду выгодам, популярности, материальным благам, востребованности и медийности, он навсегда отказывается от своего первородства. Таланкин не стал тем, кому чечевичная похлебка и золотые горы стали дороже бесценного дара свыше, важнее ответственности.

Таланкин взял разбег, и следующая его работа в соавторстве с Пановой и замечательной музыкой Альфреда Шнитке, который станет верным соавтором режиссера на годы, снова была на высоте.

Фильм «Вступление», который сам Таланкин считал первой частью трилогии «Вступление», «Дневные звезды» по одноименной книге Ольги Берггольц и «Звездопад» по произведению Виктора Астафьева, врезался в память поколений.

А вся трилогия обозначила целую ветвь в нашем киноискусстве, где военная драма вывела на первый план характер нашего человека – не обязательно канонического героя, но бесспорно нетривиального, одаренного мужеством и верностью, осчастливленного неистребимой способностью любить.

«Отец Сергий» – фильм по роману Льва Толстого, снятый к 150-летию со дня его рождения, снова собрал вместе режиссера и сценариста Таланкина, его любимого актера Сергея Бондарчука и композитора Шнитке. Он раскрыл талант Таланкина к особому, глубокому прочтению русской классики, к которой Игорь Васильевич еще будет обращаться в своем творчестве.

В 1992-м, когда кино уже преобразовывалось из произведения в продукцию, он успел снять «Бесов» по роману Достоевского.

Последней работой Таланкина, после которой он полностью посвятил себя преподаванию, стал фильм «Незримый путешественник» – тоже классический, несмотря на то что пьеса, по которой он снят, принадлежит перу самого Таланкина. Однако в сюжете зашита отсылка к произведению Льва Толстого «Посмертные записки старца Федора Кузьмича», где излагается альтернативная версия кончины императора Александра I.

Знатоки кино и противные крючкотворцы-критики найдут в этой работе мастера еще и отсылку к фильму Этторе Скола «Ночь в Варенне», но если эта информация сподвигнет читателя посмотреть оба фильма, то я буду только рад.

Ведь обращение к настоящему кино – это не просто занятное времяпрепровождение, но и выход за рамки предложенного сегодняшней массовой продукцией чистого потребления. Включение зрителя в творческий процесс. Не возвращение в прошлое, а восстановление линии вечности творческой воли и стремления к воплощению лучшего в себе. Великий и могучий язык искусства, позволяющий общаться всему человечеству между собой с пониманием чаяний и порывов.

Игоря Васильевича не стало 15 лет назад. Он был… Нет, он остается одним из ориентиров и маяков киноискусства.

Он будет светить тем, кто не довольствуется мутной водой «кинопродукта», навязываемого по фальшивым причинам «востребованности», а ведет к свету своего возлюбленного ближнего, за которого отвечает перед высшим Творцом.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.