Сбиты прицелы: почему либералы виноваты в стрельбе в школах

В давным-давно мирной и давным-давно маленькой Австрии большая трагедия. По-английски такое преступление называется «скулшутинг», а на русском мы подобного термина до сих пор не создали, так и пишем: «стрельба в школе».

В Граце, который во всем мире известен как милый тихий курорт, террорист расстрелял в школе не менее восьми детей. В больницы доставлено 28 раненых. Стрелял ученик той же школы. Полиция утверждает, что он покончил с собой.

История страшная, но, как мы с вами хорошо понимаем, далеко не уникальная. И сказать, что такое бывает только на загнивающем Западе, тоже, к сожалению, никак нельзя.

Лично мне на память сразу приходят два страшных случая из России. В 2018 году произошло массовое убийство в Керченском политехническом колледже. Стрелял 18-летний студент, погиб 21 человек, стрелявший покончил с собой. В 2021-м подобное преступление произошло в Казани. Бывший ученик школы убил девять человек, затем сдался, он приговорен к пожизненному заключению.

А теперь самое важное. В России Верховный суд РФ по иску Генпрокуратуры признал террористическим и запретил в стране международное молодежное движение «Колумбайн». Похожие преступления, похожая мотивация преступников, явная необходимость защищать школьников и студентов – решение абсолютно правильное и логичное.

Но именно это решение вызывает просто немыслимую ярость у либералов, иностранных агентов, эмигрантов и прочей подобной публики. В своих социальных сетях и финансируемых Западом СМИ они настойчиво и назойливо доказывают, что никакого такого деструктивного и террористического движения нет. Оно нам с вами и Генпрокуратуре мерещится.

Вы никогда не задумывались почему? Почему либералам не жалко ни студентов, погибших в Керчи, ни школьников из Граца, ни американских школьников, погибавших в таких же трагедиях, начиная с той самой школы «Колумбайн» в 1999 году?

Ответ на этот вопрос существует, и он ужасен. Смысл либерализма в том, чтобы сделать государство – не только российское, но и любое государство на свете – бессильным. Не способным защитить самого себя и своих граждан.

Либеральная идеология начинается с концепции «ночного сторожа», который занят только обеспечением безопасности на улицах и не вмешивается в то, что граждане делают у себя дома.

Но штука в том, что чем лучше работает ночной сторож, тем больше у него реальной власти. Чем лучше он останавливает негодяев, тем больше вмешивается в жизнь граждан, предотвращая преступления. Если цель – безопасность и благополучие граждан, государство должно быть сильным, а права отдельного человека должны быть ограничены ради блага государства, то есть блага всех.

А вот если цель состоит именно в том, чтобы ослабить государство и привести на его место что-то другое, тогда беспокойство за безопасность детей объявляется конспирологией. Именно этим заняты иноагенты, которые уверяют нас, что террористического движения не существует, а малолетние убийцы приходят к мысли застрелить десяток своих одноклассников совершенно самостоятельно и индивидуально.

Но и это лишь одна сторона ужасной медали. Есть другая. Террористами, совершенно очевидно, становятся «омеги» – несчастные, затюканные, закомплексованные, затравленные подростки, которым внушили, что они могут вдруг разом всему миру отомстить.

Но им никогда не удалось бы внушить ничего подобного, если бы в школах, где они учились, уделялось достаточно внимания дисциплине и порядку. Если бы педагоги не боялись, имели бы полное право и даже были бы обязаны жестко и своевременно вмешиваться во взаимоотношения подростков. Если бы не боялись «нарушить личное пространство» и «хрупкий внутренний мир» ребенка.

Когда мы будем уверены, что преступления, подобные сегодняшнему, невозможны? Когда школа будет служить государству и готовить граждан для государства. Когда учитель будет ощущать себя (и на самом деле станет) государственным служащим, которому навсегда запрещен любой либерализм, зато предписано жестко поддерживать дисциплину среди будущих граждан государства. Для их же блага.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.