Реформальный подход: на какую проблему нашей школы указала история с «духовно-нравственной культурой России»

Вести из мира просвещения: к ноябрю 2025 года будут готовы рукописи учебников по предмету «духовно-нравственная культура России», который войдет в обязательную школьную программу 5–7 классов.

Казалось бы, обычная рутина Минпроса: один предмет ввели, другой убрали, учебники составили. Какая здесь может быть интрига?

Тем не менее у этой новости есть любопытная и долгая предыстория.

Советская школа, которую все ее выпускники вспоминают с неизменной благодарностью, была идеальна во всем, кроме одного: в ней не было предмета «Закон Божий». Пока в стране царил государственный атеизм, это было естественно.

Но когда его отменили и началось бурное духовное возрождение, время от времени стал возникать вопрос: а не вернуть ли нам Закон Божий в том или ином виде? Вопрос резонный. В стране открывается храм за храмом, монастырь за монастырем, а школа как будто закрывает на это глаза.

Были и обоснованные возражения. Во-первых, школа у нас как была отделена от Церкви, так и осталась, а во-вторых, официально признанных религий в России несколько, так что нельзя всех детей обращать в православие прямо на школьной скамье.

В конце концов, как многие помнят, дело решилось компромиссом: в 4-м классе стали преподавать основы религиозных культур и светской этики (тут у родителей есть выбор, какую именно культуру будет изучать их чадо), а в последующих – основы духовно-нравственной культуры народов России (получается аббревиатура с китайским оттенком – ОДНКНР). При этом оба предмета имели не вероучительную, а культурологическую направленность.

И все бы ничего, но в прошлом году Минпрос внезапно приказал упразднить эти самые ОДНКНР путем слияния с другим предметом – «история нашего края». Это вызвало возмущение, прежде всего со стороны РПЦ. Края-то у нас разные бывают, так что при новой системе, чего доброго, школьники Дагестана или Бурятии могут вообще ничего не узнать о православной культуре. А ведь эта культура объединяет страну, поскольку (при всем уважении к приверженцам других религий) большинство населения у нас все же исповедует православие.

Надо сказать, что аргументы иерархов Церкви довольно быстро убедили чиновников от просвещения. Объявленная ими «реформа» продержится всего один учебный год, после чего упраздненный предмет будет возвращен в программу под более кратким названием – «духовно-нравственная культура России». Просто «России», а не «народов России», как раньше. И этот акцент на единстве нашей культуры кажется мне важным. Надеюсь, он будет отражен и в содержании учебного курса.

Инцидент исчерпан, но для состояния нашего школьного образования он очень показателен. Постсоветская школа находится в процессе непрерывного реформирования, и непонятно, когда и как в этом процессе будет поставлена точка.

Разумеется, школа не должна быть застывшей, замкнутой системой, не реагирующей на перемены в обществе. Но ситуация, когда школа – самое нестабильное, что есть в обществе, кажется мне абсурдной. Такое впечатление, что всех неуемных реформаторов сослали в ту сферу, которую не жалко.

В результате возникают накладки. Например, в программе ОДНКНР большое внимание уделено семье, поскольку семейные ценности и традиции являются одной из важнейших частей духовно-нравственной культуры. Но параллельно зачем-то нужно было вводить в программу предмет «семьеведение»! Понятно, что с демографией в стране неважно, но хаос в системе просвещения не поможет умножению числа граждан.

А инициативы депутатов и неравнодушных граждан валятся одна за другой, как старушки в рассказе Хармса. И вот уже депутат Милонов предлагает изучать в школе старославянский язык...

За всеми этими реформами и навязчивыми идеями легко не заметить одной важной вещи: какими бы новшествами мы ни нагружали нашу школу, их реализация ляжет на плечи все тех же учителей – других-то у нас нет.

Можно выдумать самый полезный и актуальный предмет – «как быть здоровым и богатым» или «как нравиться людям и заводить друзей», – но преподавать его будут все те же «историчка» или «русичка» со сложившимся у них багажом знаний и навыков. Новых педагогов с секретных складов Минпроса не подвезут.

Наверное, имеет смысл установить мораторий на введение новых предметов и прекратить кошмарить учителей, детей и родителей бесконечными метаниями.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.