Пчёлы против мёда: как получилось так, что Эстония пошла против собственной Церкви

Вчера Рийгикогу принял в третьем чтении поправки к закону «О церквях и приходах». Фактически это означает, что Эстонская православная христианская церковь (ЭПХЦ, до 31 марта 2025 года называлась Эстонской православной церковью Московского патриархата) окажется вне закона, если не разорвёт «любые связи» с РПЦ. Ей даётся два месяца на то, чтобы выполнить предписания законодателей и внести соответствующие изменения в устав.

Парадокс в том, что высылка из Эстонии митрополита Таллинского Евгения (Решетникова), которая так возмущала российских комментаторов в январе 2024 года, в текущем контексте выглядит для верующих уже не злом, а благом. Потому что теперь владыка Евгений под защитой российского закона, и его, в отличие от украинских архиереев, как минимум не смогут ни арестовать, ни судить в прибалтийской республике.

Тот факт, что эстонские власти допустили такой промах и упустили «естественный инструмент» для давления на местное православие, говорит о том, что какого-то строгого, детально разработанного плана антиклерикальной кампании у республики не было. А нынешнее решение парламента вообще выглядит инородно, как будто оно было принято за пределами Эстонии.

Первое, что бросается в глаза: странное, совсем не по-эстонски быстрое вчерашнее голосование. Кажется, никогда прежде эстонские власти не решали стратегических вопросов за один рабочий день (а здесь к 18 часам уже были готовы новости). Обращает на себя внимание и подозрительно круглое число депутатов, проголосовавших за (ровно 60), и партийный состав поддержавших поправки (Партия реформ – часть Либерального интернационала со штаб-квартирой в Лондоне).

Заявления о том, что в Эстонии реализуется «украинский сценарий» борьбы с православием, звучат всё громче. Действительно, и тут и там имеет место политический заказ и дискриминация верующих под надуманными предлогами. В обоих случаях чиновники открыто призывают общины переходить в структуру «политически благонадёжного» (то есть прозападного) Константинопольского патриархата.

Однако для полноты картины надо обращать внимание не только на сходства, но и на различия. И главное различие в том, что на Украине политические интриги «западных партнёров» легли на подготовленную почву.

Во-первых, население бывшей УССР было расколото по религиозному и этноконфессиональному признаку ещё во времена Великой Отечественной войны и немецкой оккупации. С одной стороны, там были промосковские «автономисты» (то есть сторонники идеи автономной Украинской церкви в составе Московского патриархата), а с другой – националисты-«автокефалисты» (то есть те, кому важно было отделиться от Москвы и любой ценой создать национальную Украинскую церковь).

Соотношение сил между первыми и вторыми колебалось в зависимости от перемещения линии фронта. Именно на этом противостоянии всегда играла как оккупационная администрация Третьего рейха, так и нынешняя администрация Зеленского. Формулу религиозной политики, которую вывел ещё рейхскомиссар Украины Эрих Кох («каждая деревня должна быть превращена в независимую секту»), на Украине было так легко применять именно в силу наличия изначальной расколотости.

Во-вторых, в нынешнем украинском государстве у Поместной церкви нет юридического лица. Юрлицом обладают только конкретные приходы, духовные семинарии и епархиальные управления. По украинским законам они имеют право «самоопределения», то есть сами выбирают, к какой Церкви себя относить. Именно это создало основу для всех нынешних псевдоголосований в городских и сельских общинах с последующими захватами храмов «людьми в масках».

Эстонская церковная ситуация – прямо противоположная.

Во-первых, ЭПХЦ признана государством и до сих пор, несмотря на политическую ажитацию вокруг неё, даже получала от него финансирование через Совет церквей.

Во-вторых, ЭПХЦ – самая массовая и действительно народная Церковь в Эстонии. По численности прихожан и по динамике роста она уже обгоняет «титульное» лютеранство. Приходы Московского патриархата – неотъемлемая часть жизни республики. Они стали моделью общества в миниатюре, объединив эстонцев и русских, а сегодня и украинцев.

При этом её главный конкурент – Эстонская апостольская православная церковь (ЭАПЦ, структура Константинопольского патриархата) – не находит в стране массовой поддержки, возглавляется епископом-греком, не знающим эстонского языка, и не имеет большого веса. Поэтому утверждения о том, что Константинопольская церковь в Эстонии вот-вот поглотит «московскую», не принимают во внимание реальной расстановки сил в республике.

К слову, ставленник Фанара митрополит Таллинский Стефанус и сам неоднократно давал понять, что не рвётся захватывать приходы Московского патриархата. А его спецпредставитель Маттиас Палли ещё год назад чётко обозначил, что ЭАПЦ не хочет, чтобы к ним «приходили с кулаками», и примет в свой состав «московскую», только если местные русские приходы сами того пожелают. Тогда же он заявил, что не помнит, чтобы митрополит Таллинский Евгений «лично совершал что-либо против эстонского государства».

И самое важное. Несмотря на нынешнюю критическую ситуацию, не нужно вешать оскорбительных ярлыков на народ, рядом с которым мы жили столетиями. Общество страны, судя по всему, прекрасно понимает, что антицерковный закон направлен против него самого. Всех своих «героев» маленькая Эстония, естественно, знает в лицо, поэтому главный «застрельщик» антицерковного закона, экс-министр внутренних дел Лаури Ляэнеметс, уже лишился работы и стал героем мемов.

Главная надежда православных эстонцев сегодня на то, что суды встанут на их сторону и откажутся проводить политику европейских либеральных партий. Или по крайней мере будут тянуть время, как это и было до сих пор с антиклерикальной кампанией во всей Прибалтике.

Накануне заседания Рийгикогу клирик таллинского кафедрального Александро-Невского собора протоиерей Игорь Прекуп отметил: «Если не удастся достичь разумного компромисса, то наши дела будут рассматриваться в судах. И там, опять же, всюду люди. В судах люди пока не заменены роботами, потому что требуется разумный глубокий вдумчивый подход по каждому делу».

Кстати, совсем недавно суд уже встал на сторону Церкви и удовлетворил её апелляцию в деле о переименовании. Государство тогда требовало от ЭПЦ сменить название, но упорно отказывалось принять то именование, которое она предлагала. В итоге судебного разбирательства вариант Церкви всё же был принят.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.