Однополые ягоды: зачем филологов в ведущем вузе России заставляют смаковать извращения

Письмо, что называется, позвало в дорогу. Только не меня, а священника Павла Островского, которому написала студентка филфака Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ). Неназванной студентке кажется, что учат в этом вузе не тому и не так. Батюшка требует провести проверку. Что же настораживает девушку?

Например, ей не нравится, что в вузе открыли магистратуру «Эзотеризм и мистицизм». Мол, набегут туда колдуны да астрологи.

Правда, адептов тайных знаний у нас и без государственной магистратуры хватает, благо разнообразной эзотерической попсы вокруг навалом. Какое радио в машине ни включишь, непременно услышишь глупейший гороскоп. Множество отсылок к эзотерике мы встречаем и в книгах, и в кино. А вот серьёзных специалистов, способных во всём этом разобраться, как раз недостаёт.

Я посмотрел программу магистратуры и подумал, что сам бы с удовольствием поучился там уму-разуму, если бы было время. Как минимум образование в этой области позволяет отличать реальное наследие традиции, которое имеет историческое значение, от скороспелых выдумок корыстных шарлатанов или охотников за сенсациями.

Если понимать задачу новой магистратуры именно как подготовку экспертов для борьбы с недобросовестным бизнесом на легковерных гражданах, то дело это полезное и своевременное. А как оно обернётся на самом деле, тут уж, как любят говорить американские президенты, «доверяй, но проверяй».

Впрочем, есть в жалобах студентки детали, которые требуют проверки уже сейчас. Сводятся они к тому, что в процессе изучения русской литературы на факультете преподаватели так или иначе выруливают на тему сексуальных патологий.

Сам предмет вроде бы даёт совсем немного материала для этого, но люди на филфаке находчивые, и они находят. Например, эпизод из повести Михаила Кузмина о совращении монахом юноши, одетого в женское платье. Не правда ли, один из центральных текстов прозы Серебряного века?

Стоит признать, что Михаил Алексеевич не просто предавался однополому греху. Он его пропагандировал. Однако даже в этой части его творчества есть вещи, которые филологу знать полезнее. Так, во время «красного террора» Кузмин писал о своём любовнике Юркуне:

«Баржи затопили в Кронштадте,

Расстрелян каждый десятый, –

Юрочка, Юрочка мой,

Дай Бог, чтоб Вы были восьмой».

Здесь уже не ржание распущенного жеребца, а подлинная трагедия, которая не знает гендера.

Разумеется, при таких наклонностях преподаватели не могут обойти и другую гей-икону того времени – Николая Клюева, причём рассматривают поэта в связи с его попытками соблазнить Сергея Есенина и, что уж совсем странно, вместо разбора стихов самого Есенина. По крайней мере, на это отцу Павлу жалуется студентка.

Если это так, то диспропорция очевидна. За свою недолгую жизнь Есенин прошёл колоссальный путь, и дай бог в университетском курсе рассмотреть все этапы его развития как поэта и как личности. Ума не приложу, как при этом ещё может оставаться время на пикантные подробности, ничего не дающие для понимания изучаемого автора.

Окончательно шокировало студентку изучение рассказа Василия Сигарёва «Пластилин», в котором перед читателем предстаёт целый каскад грязного и омерзительного разврата. Всё это студентов заставляют не просто читать, но и анализировать.

Я, конечно, не думаю, что филолог должен изучать только то, что ему приятно. Врач ведь тоже, прежде чем начать лечить живых, должен препарировать трупы, а это занятие куда более противное, чем чтение рассказов Сигарёва.

Тем не менее и здесь возникает вопрос: а что, Сигарёв (кстати, заядлый оппозиционер) – центральная фигура современной русской словесности? Я что-то не помню его ни в рядах лауреатов ведущих премий, ни в числе тех, кого обсуждают мои коллеги-литераторы. А как в РГГУ обстоят дела с изучением действительно крупнейших писателей современности, таких как Алексей Иванов, Леонид Юзефович, Захар Прилепин? А проходят ли студенты поэзию и прозу эпохи СВО?

Все эти факты нуждаются в проверке. При этом, возможно, подобные проблемы возникают не только в РГГУ, который и без того имеет репутацию вуза с либеральной подкладкой. У нас в последнее время много интересуются содержанием издаваемых книг, выпускаемых фильмов и спектаклей. А вот то, чему учат в университетах, почему-то остаётся в тени. А ведь именно в вузах формируется сознание тех, кто потом будет читать книги, анализировать их и разъяснять другим, что такое хорошо и что такое плохо.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.