Жидковскому – стул: кто протащил в чтецы Тотального диктанта накрашенного мужика

Они возвращаются всегда. Не иногда, как у Стивена Кинга, а всегда. Гарантированно.

Ты их в дверь – они обратно в окно. Ты их коленом под зад – они назад с рекомендательным письмом. Ты их в шею – они возвращаются в составе комиссии.

В Международной академии бизнеса и управления в Москве состоялся традиционный уже для нашей страны Тотальный диктант.

Его результаты были понятны уже в процессе чтения. Потому что читал этот диктант некто Алексей Жидковский.

Если уважаемый читатель хочет погуглить, кто это такой, то я рекомендую для начала прожевать всё, что находится во рту.

Для тех, кто не хочет острых ощущений, поясняю: Жидковский – это такой накрашенный мужик в юбке и женских шмотках, с жеманным вульгарным поведением, развязный и пошлый. В общем, классика транс-похабщины.

И вот это запустили к юношам и девушкам. Не знаю, были ли там несовершеннолетние, но возможно, что и были.

Возникает вопрос: что это было и зачем? Почему существо, которому место в клубах определённого назначения, притащили в образовательное учреждение?

У меня есть гипотеза. Я никому её не навязываю, но всё же предлагаю рассмотреть.

Мы имеем дело со своеобразной партизанщиной. С либеральным подпольем.

Мне кажется, рядом с нами находятся люди, которые считают, что они ведут тихую борьбу своими методами и на своих местах.

На их знамёнах нет ни свастик, ни «тризубов». Не тот масштаб. Их герб – скрещённые фига, резиновый член и большая ложка.

Они не пускают под откос поезда. Не травят колодцы. Не убивают нас у дверей дома. Они просто тихо гадят, крадут, растлевают.

Они тихо, иногда всё же компрометируясь, проваливая явки и агентуру, тащат в русскую литературу Максима Кантора, удаляют кресты с изображений храмов, подпускают украинскую нацистскую пропаганду к школам.

Незаметные люди с влажными ладошками и бегающими глазками. Они не скажут нам в лицо то, что думают о нас и нашей стране. Нас они боятся.

Они предпочитают иметь дело с нашими детьми, с врезками в бюджеты, с нашей культурой. С тем, что, как им кажется, мы не сможем защитить.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.