Повезло в любви: какими мифами окружён фильм «Белое солнце пустыни»

Фильм-легенда, фильм-уникум, первый советский вестерн – всё это, конечно, верно. Про «Белое солнце пустыни» сказано и написано столько, что добавить к этому что-то очень непросто.

Фильм, обросший мифами и сам ставший почти мифом. Со своими героями, подвигами, чудесными преображениями, препятствиями. Мифом является и то, что «Белое солнце» стало случайной жемчужиной, вопреки желанию комитетов и комиссий пробившей себе дорогу к невиданному успеху и сердцам зрителей.

Это не совсем так. Или совсем не так.

Фильм изначально был задуман как большой проект государства. На него были не просто выделены большие средства, но и привлечены к его созданию лучшие творческие силы. Успех приключенческого жанра, ставший очевидным после ошеломляющих результатов проката «Неуловимых мстителей» Эдмонда Кеосаяна, навёл министерство и Госкино на идею производства боевиков в целях коммерческих.

В Союзе умели считать деньги, как бы сегодня ни пытались оспорить экономическую деятельность и политику той страны. Поэтому идею не просто одобрили – её взяли на щит.

Более того, для производства картин в жанре «эдвенчер» Госкино образовало специальную структуру – Экспериментальную творческую киностудию – объединение именно коммерческое с минимальным контролем художественного и музыкального материала со стороны вышестоящих организаций. Дали полную свободу. Отошли на безопасное для творцов расстояние.

И, снабдив всем необходимым, дали заказ: интересное, зрелищное, увлекательное. И отдали молодым и перспективным. Первым автором «Солнца» должен был стать молодой режиссёр, снявший тогда всего одну большую картину «Первый учитель», Андрей Кончаловский. Но, помыкавшись с пробами, сценарием, выбором натуры, режиссёр ушёл снимать «Дворянское гнездо», а «Пустыня» осталась без постановщика.

К счастью, Кончаловский оставил фильму своего друга и соратника Рустама Ибрагимбекова – талантливого, в последствии великого кинодраматурга. Пробовали Тарковского. Его «Иваново детство», снятое в 1962-м, произвело впечатление. Но он не взялся.

В итоге за работу на «Ленфильме» принялся Владимир Мотыль, только-только снявший трагикомедию о войне «Женя, Женечка и катюша».

О перипетиях и неудачах, которые встретились на пути создания картины, сказано достаточно. Сценарий много раз переписывался на ходу. Менялись персонажи и арки. Менялся и список исполнителей. На роль Сухова пригласили Георгия Юматова – сверхпопулярного и любимого публикой актёра кино. Но победил Анатолий Кузнецов, проявивший себя большим профессионалом.

Дальше – больше. Комиссии фильм не понравился. Финал был скомкан и пессимистичен, на взгляд Госкино. Средства снова были выделены на пересъёмки. Всего в уже готовую работу по рекомендации комиссии было внесено более 30 правок.

Работа затягивалась. «Ленфильм» уже не справлялся. Тогда картину передали «Мосфильму». В тот год снималась грандиозная киноэпопея «Освобождение» Юрия Озерова. Все силы «Мосфильма» были брошены туда. Отвлекаться на эксперимент руководству студии было не с руки. И всё же приказ есть приказ.

«Пустыне», ещё не имевшей своего окончательного названия, дали конников, оставшихся от съёмок «Войны и мира», которые потом будут скакать в видовом лирическом фильме уже маститого Мотыля «Звезда пленительного счастья». Насыпали щедрой рукой недостающее финансирование – и справились!

Неизвестно, был бы фильм так же хорош, останься он без правок комиссии. В результате появился культовый боевик, безупречно сложенный по классическому канону, обладающий невероятной силой лирических и тонкой музыкальностью комедийных сцен. Блестящая работа большого коллектива талантливых авторов в спайке с «надзирающими» (вообще-то, помогающими и содействующими) органами. Фильм, давший позднее дорогу таким работам, как «Свой среди чужих…», и многим другим.

Этот фильм зафиксировал умение нашего кинематографа создавать произведения в приключенческом жанре на высочайшем художественном и нравственном уровнях. Именно поэтому он понравился генсеку. Это был результат мастерства создателей.

Поэтому вместе с Брежневым любовь к этой картине пришла к отряду космонавтов, сделавших фильм своим талисманом. Поэтому миллионы людей по всей стране – «от Амура до Туркестана» влюбились в красноармейца Сухова, Петруху, Гюльчатай, таможенника Павла Артемьевича, молчаливого Саида, даже басмача Абдуллу. Заговорили их фразами. Запели их словами о «благородии».

Хотелось бы передать этот дар любви новым поколениям. Наверное, это можно сделать, пойдя от противного, снизив алчность коммерции и зависимость от рейтингов. Постараться переосмыслить опыт создания кассовых проектов через обращение к лицу зрителя, к его интеллекту и чувственности. Не потакая пошлости и упрощению, а войдя с ним в состояние понимания общей для нас всех тяги к прекрасному и увлекательному. Выйти из чёрной тени потакания низменному вкусу на свет белого солнца искусства кино, которым мы десятилетиями освещали нашу жизнь.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.