Time – в аут: как изменился образ Владимира Зеленского за три года

Владимир Зеленский – на обложке журнала Time, апрель 2022 года. Чёрно-белое художественное фото. Профиль Зеленского выплывает из темноты, как профиль императора на римской монете.

Читателю предлагают познакомиться с таинственным Володымыром, президентом Украины, бросившим вызов русскому медведю. Читатель ещё толком не уяснил, что такое Украина, но сегодня это неважно. Важно лишь то, что какая-то Украина взялась воевать с Россией, извечным врагом Запада и его прогрессивных еженедельных журналов.

Статья Саймона Шустера дополняет образ героя. Зеленский – маленький комик, которого история выбрала на роль военного вождя. Читатель любит такие метаморфозы. Зеленский стесняется роскошных апартаментов на Банковой: мебель, золото. Он свернулся калачиком на какой-то тахте, пытается уснуть, но не может. Постоянно следит за военными действиями в телефоне, экран которого освещает его лицо.

Конечно, говорится и о том, в какой опасности находится этот человек, как он смел и самоотвержен. О боях с русскими парашютистами на соседних улицах. О том, что ему предлагали уехать в Польшу, но он отказался, оставшись со своим народом. О том, как он впервые поехал на передовую и чуть не в окопе отведал домашнего борща.

То был период, когда Зеленского на Западе обожали, видели в нём очередного защитника от восточных орд. Наполеон, Пилсудский, Гитлер – и вот теперь Зеленский. Интрига и интерес, свойственные дебюту шахматной партии.

Прошло три года, и вновь Зеленский – на обложке Time. Только теперь уже не дебют, а эндшпиль. Так гласит надпись на фото. Мы видим Зеленского на фоне той самой золочёной мебели, о которой журнал писал три года назад. На стене – коллекция шевронов украинских военных, наводящая на мысль о больших человеческих потерях. Он не очень ловко сидит на краю стола, покрытого зелёным сукном, – похоже, бильярдного. У него усталое лицо. Он безвольно сложил руки. Игра заканчивается.

Автор статьи – тот же Саймон Шустер. Его герой по-прежнему извиняется за богатую обстановку: знаете, война идёт, некогда сделать нормальный ремонт. Но что-то уже делается. Так, в одной из комнат его резиденции появилась дешёвенькая, по оценке Шустера, картина, изображающая пожар Московского Кремля. Мечты, мечты...

Однако тон повествования поменялся. Зеленский больше не герой, не спаситель. Он вернулся в комический жанр, и неловкость его позы на фотографии рифмуется с неловкостью его положения после показательной порки, устроенной ему в Белом доме. Произошедшее надо как-то объяснить, и статья посвящена главным образом этому.

Но это разговор в пользу бедных. Никому не интересно, куда делся чемпионский пояс Александра Усика, преподнесённый в подарок Трампу. Всё уже случилось.

«Формула мира» Зеленского из 10 пунктов выброшена на помойку. Теперь пунктов осталось пять, но Америка вполне может решить, что Украина обойдётся двумя или тремя. Зеленский положил на поле боя сотни тысяч людей, но никогда не вернёт территории. А главное – он не ослабил российскую военную машину. Наоборот, она за эти три года только раскочегарилась, и вот уже сама Европа трясётся от страха.

Получается, что Зеленский – лузер. А лузеров в Америке не любят, истории о них не продашь читателю. Нынешний разговор с Зеленским – это прощальный разговор с сотрудником, перед тем как он услышит вердикт: «Ты уволен».

Больше в жизни Зеленского не будет обложек Time. Он плавно перемещается в рубрику «Забытые имена». В лучшем для него случае отправится на виллу во Франции, купленную заранее, и раз в пару лет какому-нибудь второсортному журналюге будут давать задание: узнать, как поживает и что поделывает бывший герой Володымыр, а то что-то давно о нём ничего не слышно.

А Саймон Шустер будет беседовать с другим украинским героем, может быть, тоже на букву З. Или не украинским. Хотя какая разница?

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.