Природный трибун: почему нам сегодня не хватает Валентина Распутина

Русский писатель Валентин Распутин умер 14 марта 2015 года, за день до своего дня рождения. Ему должно было исполниться 78 лет. Возраст хоть и солидный, но такой, про который говорят: жить бы ещё и жить. Вон, Дональд Трамп в этом возрасте в президенты избрался и на весь мир отплясывает, а Юнна Мориц, ровесница Распутина, до сих пор пишет стихи и даже премии получает.

Вот и Валентин Григорьевич мог бы все эти 10 лет быть с нами. А его нет. Скажете: какое это имеет значение? Люди рождаются и умирают, ни от чьей смерти мир ещё не рухнул. В конце концов, лучшие свои книги Распутин написал 40, 50 лет назад, а что бы он делал сейчас? Сидел бы в президиумах в качестве свадебного классика?

Но вот недавно в Госдуме прошло большое писательское совещание, на котором один из литераторов сказал: Байкалу опять угрожает беда, но нет Распутина и некому вступиться за наше уникальное озеро.

Стало быть, и сегодня, спустя 10 лет, нам действительно его не хватает. В чём же дело? Мало у нас писателей? Да, вообще-то, хватает, девать их некуда. Или, может, никто из них за Байкал душой не болеет? Очень даже болеют, люди они чуткие и совестливые. Но ни у кого нынче нет распутинского авторитета.

Авторитет этот был производным и от величины дара писателя, и от того высокого статуса, который литература имела в его время. При этом у Валентина Распутина дар слова органически сочетался с общественным темпераментом.

Впрочем, народный трибун, ходатай, заступник – традиционное амплуа для русского литератора. Это идёт ещё от Льва Толстого с его «Не могу молчать», от Сергея Есенина, ходившего в рязанский Губчека просить за односельчан, от Михаила Шолохова, который отстаивал своих земляков в 30-е.

Разумеется, таковыми были и все писатели-деревенщики, к числу которых принадлежал Валентин Распутин. Каждый из них был фехтовальщиком за честь своей малой родины, её людей и её природы.

Деревенщики – это литературное течение, которое, с одной стороны, возникло полностью в лоне советской литературы, в рамках сложившихся на тот момент институций, а с другой – было совершенно перпендикулярно установкам официальной литературной политики, ориентированной на строительство нового общества и воспитание нового человека. Для своего времени это была дерзкая контркультура, вступавшая в непростой диалог с официозом.

Однако в самом ли деле деревенщики были ретроградами, сторонниками всего сермяжного и посконного? Знакомство с творчеством Распутина показывает, что это не совсем так.

В своём центральном тексте «Прощание с Матёрой» автор, которому ещё нет 40, говорит с читателем голосами стариков и старух – жителей острова, обречённого на затопление из-за строительства ГЭС. Казалось бы, вот она – в чистом виде «боль за погибающую русскую деревню». Но нет в этой повести уныния, нет похоронного настроения. Есть гимн красоте и жизненной силе природы и человека. Есть блеск русской речи – да, особой, диалектной, но вместе с тем естественной и общепонятной, в отличие от нарочитых вывертов Солженицына.

«Деревенскую прозу» Распутина часто сравнивают с латиноамериканским «магическим реализмом», хотя я бы назвал его неоромантиком, ведь романтизм как раз и отличается вниманием к наследию предков и мистической силе земли. Природа у него – это и божество, и учитель правильной жизни. И в самом глубинном смысле «Прощание с Матёрой» – это повесть о восстании машин, которые подчиняют себе человека, обессмысливают его жизнь, уводят его от собственного «я».

У Распутина Ангара – живое существо, и остров на ней живой, и каждое дерево живёт своей жизнью. В одном из своих очерков он описывает Байкал как мыслящий океан, наподобие лемовского «Соляриса».

Именно этот пантеистический взгляд на мир привёл Распутина в экологическое движение. Но ведь представление о том, что экологично, а что нет, постоянно меняется.

Одно время самой экологически чистой считали атомную энергетику, а потом случился Чернобыль. Стали всюду насаждать ветряки, а потом обнаружили, что они вредят птицам. Когда-то зелёные считались современными луддитами, врагами машин, а сегодня стремление сберечь природу приводит к созданию передовых технологий.

И как раз эволюция экологического мышления заставляет ещё раз взглянуть на Распутина: а может, этот ретроград на самом деле шёл впереди прогресса? Перечитайте его, и вы поймёте, что с течением времени в его прозе вызревают всё новые и новые смыслы.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.