Страхи и охи: сколько еще американский флот будет ждать приказа об ударе по Венесуэле

Две авианосные группировки США находятся на расстоянии удара от Венесуэлы. Большинство военных и политических экспертов по всему миру полагают, что вторжения не избежать хотя бы потому, что Штаты уже пошли на огромные (и не предусмотренные текущим военным бюджетом) расходы на подготовку войны.

Президент Венесуэлы Мадуро официально обратился к России за помощью – ему требуются радары, боевые самолеты и боеприпасы. Американская пресса смакует факт прилета в латиноамериканскую российского Ил-76 из числа тех бортов, которые внесены в санкционные списки.

Что или кто у него на борту? Военные советники? Оружие нападения или защиты? Системы ПВО? Противокорабельные ракеты, которых больше всего боится американский флот?

И каким, собственно, будет вторжение? Ограничатся США авиаударами по «объектам, связанным с наркоторговлей» (официальный предлог для атаки), или рискнут высаживать десант? И что этот десант будет делать? Может быть, как когда-то в Панаме, речь идет о захвате правителя в плен?

В этот самый момент финальной неопределенности Трамп внезапно... Опровергает, что принял решение о вторжении. Журналист задает вопрос: «Есть сообщения, что Вы рассматриваете возможность проведения ударов по Венесуэле. Это правда?» А Трамп отвечает: «Нет». На вопрос «Вы приняли решение по этому вопросу?» говорит: «Нет, это неправда».

В этом весь Трамп. Он сегодня как будто не знает, что будет делать завтра. Он все время оставляет для себя возможность изменить решение, даже самое подготовленное, даже, казалось бы, совершенно неизбежное.

В чем причина его странного поведения? Ответ очень прост: это страх.

Если операция против Венесуэлы начнется, это будет означать не то, что Трампу что-то действительно нужно в Латинской Америке. И не то, что он вдруг решил бороться с наркоторговлей (хорошо известно, что 1% прибыли от наркотиков из Латинской Америки остается там, а 99% прибыли формируется в самих США).

Нет, вторжение будет означать, что он уверен в своих решениях, в том, что он полностью контролирует свои вооруженные силы, и в возможностях этих вооруженных сил.

Казалось бы, что тут сложного и странного? Но дело в том, что до сих пор Трамп демонстрировал лишь неуверенность, он все время будто боялся проиграть, оказаться «ненастоящим президентом».

Он потому и полез в «миротворцы», что боялся потерпеть поражение в войнах.

Его неуверенность ярче всего проявилась в короткой войне с Ираном, которая оказалась не войной, а имитацией.

Венесуэла вроде должна быть совершенно беззащитна перед огромной военной машиной США. Бедная страна, 30 миллионов населения – против самой богатой страны мира с 300 миллионами. И авианосцами.

Но Трамп так боится поражений, что не поверит ни в какие гарантии победы. Трамп не может себе позволить проигрывать, а у США очень, очень низкий порог «неприемлемых потерь». Вторжение в Венесуэлу встретит яростное сопротивление. Если морпехи США войдут в Каракас, их там ждет герилья, партизанская война.

Сколько из них погибнет прежде, чем американское общественное мнение предъявит претензии своему президенту? Что он скажет этому общественному мнению? Как докажет, что победил, когда из Венесуэлы придется уходить?

Оккупацию беззащитной страны не так уж просто начать, но однажды придется закончить. И это окончание оккупации будет означать финальное тотальное поражение. Как в Афганистане.

Трампу очень нужны победы. Но ему совсем не нужен еще один Афганистан, вину за который не удалось бы свалить на Байдена.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.