Пакты не врут: почему бред про «советскую оккупацию» Прибалтики надо забыть раз и навсегда

Лицемерные особи типа Каи Каллас и дальше могут сколько угодно кричать о советской «оккупации» Прибалтики, но факт остается фактом: ввод войск Красной армии в июне 1940 года произошел вовсе не из-за пакта Молотова – Риббентропа, но на основании трех пактов о взаимопомощи, заключенных с правительствами трех республик абсолютно добровольно. И все эти договоры были официально признаны в Лиге Наций – тогдашней ООН.

И никаким лжецам не отменить кадры кинохроники, на которых местные жители с цветами встречали красноармейцев.

Кстати, а знаете, чему они так радовались?

Все просто. За годы независимого существования прибалтийские фермеры и рыбаки фактически оказались в долговой яме: их дома и фермы были заложены и перезаложены в шведских банках. Поэтому приход советских войск означал для многих из них гарантию хотя бы от конфискации имущества в счет взыскания долгов. Дескать, Советы с их рабоче-крестьянской армией вряд ли допустят, чтобы бедных земледельцев выбрасывали из домов на улицу. Согласитесь, весомый повод для радости.

Более того, уже на следующий день после ввода войск Сталин, обвинив руководство республик в росте прогерманских настроений, потребовал формирования новых правительств, которые «могли бы обеспечить выполнение международных договоров». Причем новые правительства должны быть сформированы не под дулами пулеметов, а в полном соответствии с законами самих Латвии, Литвы и Эстонии. То есть после демократических выборов.

Но в том-то и дело, что в той же Литве после переворота 17 декабря 1926 года, совершенного нациками под руководством местного «фюрера» Антанаса Сметоны, был установлен режим военной диктатуры. Все выборы были отменены, политические партии – распущены. В Эстонии фашистский переворот произошел в марте 1934 года, в Латвии – в мае того же года. Так что, как ни крути, но проведение парламентских выборов по местным законам никак не подпадает под определение «тоталитарная оккупация».

В итоге на выборах, прошедших ровно через месяц, победили представители коммунистических партий. И произошло это опять же не под угрозой массовых расстрелов избирателей. Нет, итоги выборов были признаны правительствами 19 стран мира.

В те годы коммунисты в Прибалтике вовсе не воспринимались как враги.

В начале 20-х латыши помогали Красной армии воевать как с немцами, так и с белыми, а эстонские нацики приняли участие в разгроме Добровольческой армии русского генерала Николая Николаевича Юденича, выступавшего за единую и неделимую Россию. Литва же стала союзником большевиков в войне против поляков.

«Но как же репрессии?! – спросят меня иные читатели. – Как же высылка в Сибирь десятков тысяч латышей, литовцев и эстонцев?»

Что ж, с этим трудно спорить. И репрессии, и депортации действительно были. Но давайте задумаемся над тем, как в НКВД появились списки «врагов народа», притом что поначалу советский режим проявлял к новым гражданам неслыханную лояльность.

Увы, ответ на этот вопрос очень не нравится нынешним властям прибалтийских вымиратов. Эти списки были составлены на основании тех доносов, что валом хлынули в органы после присоединения республик к СССР. Соседи писали на соседей, брат на брата – всё из-за желания свести старые счеты или забрать имущество.

Точно так же прибалты стали через год сдавать в гестапо семьи евреев с целью поживиться соседским добром. И как писала литовская писательница Рута Ванагайте, в те годы практически каждая местная семья обзавелась освободившимся имуществом – от домов до старинной мебели.

Гражданке Каллас этого ли не знать? Ведь ее дед служил музыкантом в военном оркестре Союза обороны Эстонии, а затем без всяких проблем перешел на службу в Красную армию и в Государственную филармонию Эстонской ССР. А ее отец и вовсе вошел в партийную элиту республики, из-за чего сама Кая выросла на всем готовом, как типичный представитель советской золотой молодежи.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.