Премиальное качество: стоит ли искать что-то общее между Шолоховым и Бродским

24 мая мы отмечаем День памяти святых Кирилла и Мефодия, который для нескольких славянских стран, включая Россию, имеет не только религиозное, но и светское значение. У нас в России его также называют Днем славянской письменности и культуры.

Известно одно удивительное совпадение: из шести русскоязычных литераторов, получивших Нобелевскую премию по литературе, двое – Михаил Шолохов и Иосиф Бродский – родились именно в этот день.

Уже давно существует мнение, или даже поверье, о том, что такое совпадение не может быть случайным, поэтому сопоставление этих двух авторов в попытке найти между ними что-то общее само по себе стало бродячим сюжетом, который заслуживает отдельного исследования.

Но раз уж у героев этого сюжета нынче юбилей (120 лет назад родился Михаил Александрович и 85 лет назад – Иосиф Александрович), есть повод поговорить о нем еще раз.

Вообще-то, различия между этими авторами выглядят гораздо более выпукло. Шолохов – человек станичный, сельский, а Бродский – ленинградец, то есть стопроцентный горожанин. Шолохов – баловень советской власти, многолетний депутат Верховного Совета, а у Бродского отношения с властью не сложились до такой степени, что он вынужден был покинуть страну.

Впрочем, если поставлена цель найти сходство, то и в этом можно запросто преуспеть. Например, раз Шолохов окончил лишь четыре класса гимназии, то давайте и Бродского объявим недоучкой, поскольку он переходил из школы в школу и в конце концов получил аттестат о среднем образовании в так называемой школе рабочей молодежи.

Или возьмем широко известный факт ссылки Бродского за тунеядство и поищем в биографии Шолохова какое-то подобие политических гонений. И ведь в самом деле будущего писателя в начале 1920-х чуть не расстреляли за перегибы во время продразверстки.

Получается не очень убедительно, вроде бы как бузина в одном месте, а дядька – совершенно в другом. Все-таки «недоучка» Бродский в итоге научился писать эссе по-английски, а «репрессированного» Шолохова пальцем не тронули в годы «большого террора».

Кроме того, в жизни Шолохова не было старшего наставника, подобного Ахматовой (ну не Серафимовича же считать таковым), а авторство стихов Бродского, в отличие от авторства «Тихого Дона», никогда не оспаривалось.

Бесспорное сходство видится мне в другом: и Бродский, и Шолохов были отмечены Нобелевской премией по политическим мотивам. Это, впрочем, справедливо и для ряда других литераторов-нобелиатов. Но в случае с этими двоими политическая подоплека была выстроена похожим образом. 

Принято считать, что присуждение Нобелевки Михаилу Шолохову, лояльному советскому писателю, было попыткой Нобелевского комитета угодить властям СССР после шумного скандала 1958 года, когда шведские академики решили наградить опубликованный за границей роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго».

И хотя внешне награждение эмигранта Бродского выглядело как вызов Москве, фактически Нобелевский комитет в 1987 году подыграл идеологам перестройки, которым к тому времени был нужен хороший повод начать возвращение всей эмигрантской литературы в рамках провозглашенной политики гласности.

В свое время Шолохов и Бродский казались непримиримыми антагонистами: к авторитету первого апеллировали сторонники советской литературной традиции, в то время как второй стал знаменем космополитически настроенной интеллигенции. Однако с течением времени этот антагонизм уже не выглядит абсолютным.

Так, в шолоховской биографии, написанной Захаром Прилепиным, хорошо показано, как советские критики, да и сам Сталин, надеялись, что Григорий Мелихов в итоге придет к красным, а он к ним так и не пришел. В свою очередь, русские патриоты давно отобрали Бродского у либералов, и в их глазах он стал адептом имперской идеи, никогда не предававшим покинутую Родину.

Однако главная общая черта двух авторов, о которой уместнее всего вспомнить в их день рождения, состоит в том, что они оба честно, хотя и каждый по-своему, служили делу Кирилла и Мефодия, делу русского слова, объединяющего всех нас.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.