Революция под копирку: какой урок мы не извлекли из первого Майдана

За 20 лет, миновавших со времён первого киевского Майдана, вокруг Украины произошло столько всего, что те события кажутся глубокой древностью. А между тем именно тогда были намечены пунктиром линии раздела, которые позже привели к катастрофе.

Началом первого Майдана принято считать 22 ноября 2004 года, когда были объявлены результаты второго тура выборов президента Украины. Это условная дата. Уличные акции готовились открыто и заранее, а самый популярный лозунг взволновавшихся масс – «Кивалов, пидрахуй» («подсчитай») – 50-тысячная толпа скандировала ещё в начале ноября.

Сергей Кивалов, один из забытых персонажей тех событий, возглавлял украинскую ЦИК. В последний раз о нём было слышно в апреле 2022 года, когда он был ранен во время ракетной атаки.

То была пора, когда изобретённый американскими политтехнологами механизм «бархатной революции» ещё работал практически безотказно. За год до этого в Грузии прошла «революция роз», в ходе которой оппозиционеры под руководством Михаила Саакашвили снесли режим Шеварднадзе. Предлогом для той бузы стали обвинения в фальсификации парламентских выборов. На Украине не стали ничего выдумывать и решили устроить такую же революцию под копирку.

Если второй, фатальный для Украины Майдан уже не нуждался в благовидном камуфляже и прошёл под зловещим чёрно-красным знаменем Бандеры, то для первого был выбран весёленький оранжевый цвет, отсылающий нас к серии одежды Hugo Boss.

На уровне символики всё было придумано верно. Лидеры Майдана Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко – под сочными апельсиновыми знамёнами, их противник Виктор Янукович, чью победу на выборах они оспаривали, – в унылых синих тонах. За первыми – яркое будущее, вторые тянут в прошлое.

Для захвата власти уже тогда были использованы всё те же средства, что и в 2013–2014 годах. В ход шли не только народные бдения на майдане Незалежности, но и скупка представителей элиты, включая окружение самого Януковича, и запугивание людей российской угрозой, и навязчивое давление западных эмиссаров – президентов Польши и Литвы, а также главы дипломатии ЕС (тогда вместо Жозепа Борреля был Хавьер Солана). При их посредничестве заключались соглашения, которые оппозиция тут же нарушала, занимая всё новые и новые рубежи.

В итоге «революционеры» смогли продавить «третий тур» выборов, в котором Ющенко предсказуемо победил предварительно сломленного Януковича. Но важно сказать и о том, что именно тогда на теле украинской государственности появились первые трещины.

Луганский областной совет 26 ноября 2004 года принял решение о создании Юго-Восточной автономии в составе Украины, а два дня спустя в Северодонецке прошёл съезд депутатов, который подтвердил намерение ряда регионов юга и востока создать республику со столицей в Харькове. Именно тогда впервые прозвучало слово «федерализация».

Увы, эти решения ушли в песок. Намеченные было референдумы в Донецкой и Луганской областях состоялись, как мы знаем, лишь девять лет спустя, и вопросы на них звучали уже гораздо более радикальные.

Силы, представлявшие интересы русскоязычных, в 2004 году проиграли, но и украинские националисты не одержали полной победы. В стране установилась парламентская республика, и через некоторое время она погрузилась в своё обычное коррупционно-олигархическое болото. И Янукович ещё побывал премьером при президенте Ющенко, а Тимошенко – премьером при президенте Януковиче, то есть всё, оказывается, можно было решить мирком да ладком.

Да и на уровне обычных людей никакой катастрофы не произошло. Когда в начале января 2005 года, через неделю после избрания Ющенко, я вышел из вагона на свежий киевский снежок, меня по-дружески встретил местный поэт Александр Кабанов, который был за «оранжевых» (ныне он в Германии проклинает Россию).

Более того, период между двумя Майданами для меня был временем, когда я вдруг стал часто бывать на Украине.

В Днепропетровске заходил в синагогу Коломойского, когда в России его имя ещё не было на слуху. В Одессе, где ещё не сожгли русских, снимал квартиру в двух шагах от Дерибасовской, а в Киеве жил в гостинице с видом на тот самый майдан. Выступал перед украинской публикой, печатался в местных журналах и альманахах. И казалось, что так будет вечно. А это было лишь межмайданье.

И теперь я вижу, в чём была наша общая ошибка. Мы те звоночки, которые прозвенели 20 лет назад, не услышали, не поняли, куда всё идёт. В тот раз обошлось – и ладно.

А с украинским обществом надо было целенаправленно работать – методами экономики, культуры, «мягкой силы», одновременно нейтрализуя усилия Запада. И в этом случае теперь, может быть, не пришлось бы использовать все виды вооружения вплоть до межконтинентальных баллистических ракет.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.