Чаша бесов: что не так с сериалом «Преступление и наказание»

Начну с того, что переложение любых хрестоматийных сочинений на современный лад кажется мне нестерпимой пошлостью. В памяти сразу материализуется куплетист Велюров.

Практикуется такое в трёх случаях: в расчёте на зрителей-недоумков, которые иного не поймут, чтобы прослыть новатором либо спрятать фигу в кармане, рассыпав обличительные намёки.

Признаюсь, Достоевский при всём уважении – не автор моего романа. Язык специфический, на таком в реальной жизни не изъяснялись. На нём говорят только герои Фёдора Михайловича в придуманном Петербурге – уверен, мало похожем на тот, в котором он жил.

Читатель следит за похождениями тараканов в голове писателя, а внутренний мир Достоевского затейлив, эксцентричен, не вполне адекватен реальности – чем и интересен. Ф.М. – один такой из русских литераторов XIX века, с вывертом.

Бунин Достоевского терпеть не мог, утверждая, что Раскольников и его создатель – одно лицо. Дескать, если б не роман, писатель сам пошёл бы с топориком к какой-нибудь процентщице. Впрочем, Бунин ненавидел всех. Но Фрейда, похоже, предвосхитил.

В сериале действие романа перенесли зачем-то в наши дни, решили в жанре мистического триллера и упростили. Дьявол в виде мелкого беса нашёптывает Родиону Романовичу ницшеанские мерзости. Родя, судя по бесёнку у него в голове, психически нездоров. Что, конечно, снимает множество вопросов. Чё там романы писать? В дурку его, а не на каторгу.

Чуть позже выясняется, что решительно все персонажи в сериале с прибабахом. Палата номер шесть. Все видят Мефистофеля, всех он искушает или хотя бы пытается. Хоррор, твою дивизию.

А изъясняются все они тем самым придуманным языком невыносимого Петербурга Фёдора Михайловича. Актёры старой школы ещё умели говорить по-достоевски естественно. Но теперь этим навыком владеют единицы, а может, секрет и вовсе утерян. Молодые исполнители в сериале только гримасничают и принимают разные позы.

Быть может, к концу зрелища что-то и выправится – сериал доступен пока далеко не весь. Но опыт знакомства с другими лентами мастера нашёптывает скорее обратное.

Владимир Мирзоев, по совместительству театральный режиссёр, снимает неполживо. Видно, как озабочен он нерадостным текущим моментом, как относится к месту проживания. Внутри него всё клокочет. Борец с тоталитарным гнётом под личиной лояльности. В его фильмографии – «Как Надя пошла за водкой», «Русская смерть», «Этюды о свободе», «Её звали Муму», «Топи».

Всякий сюжет завершается у Мирзоева неполживой моралькой – дескать, всё у них, недоделанных, вот так. Из хтони их непролазной выхода нет.

Сделано совсем даже неплохо, а потом вдруг эти плакатные диагнозы. И вся картина насмарку. Всё равно что на акварель, над которой неделю трудился, плеснуть чернил и плакать.

В случае с «Преступлением и наказанием» всё несказанно лучше. Концовки там ждать не надо – чернилами прошлись сразу.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.