Поднял вокал: почему Александр Градский был настоящим королём

Были времена, когда новости про музыку мы получали из двух источников – официальных и неофициальных. В первых царствовали Кобзон и Пугачёва, которые достали хуже горькой редьки. А по вторым каналам мы выцепляли новые рок-группы. Преимущественно западные, но иногда советские.

И вот прошла инфа, что в Москве есть команда «Скоморохи» – крутая, «на концертах Led Zeppelin играют в ноль». Тогда это было признаком качества – умение играть западную рок-музыку похоже на оригинал. Наши тренировались на кошечках.

А в 1974-м вдруг вышел фильм «Романс о влюблённых» Кончаловского. И там пел парень – ба, вылитый Чеслав Немен. Да, Градского мы не знали, зато уже слышали уроженца белорусской деревни великого польского певца Немена.

Спустя многие годы оказалось, что Чеслав был среди любимых исполнителей Александра Борисовича Фрадкина (зачёркнуто) Градского. И если вы слышали его «Я – Гойя», считайте, что вы послушали Dziwny jest ten swiat поляка Немена.

«Романс о влюблённых» был бомбический, и даже номер «Эх, загулял» с его псевдофольклорной составляющей был хорош. Ну а уж «Любовь» – просто хит. Правда, народу было сложновато одолеть смену ладов внутри гармонии.

Оказалось, что поёт эти вещи Градский, музыку пишет тоже Градский. И, судя по всему, он весьма образованный в музыке человек. Ощущался его оперный тренинг, что для нас, выросших на прямых рок-вокалах, было немного слишком.

И мы такие: так это ж тот чувак, который на саксофоне лабал в Донецке? Ну ничего себе.

Заявка была мощнейшая. И с тех пор Александр Градский стал неотъемлемой частью русской качественной поп-музыки. Многим может показаться даже, что он был с нами всегда.

Но не превращайте Градского в Кобзона. У него с самого начала было довольно амбивалентное положение на советской сцене. Харьковский еврей с характером Скорпиона. С одной стороны, обласкан властями, с другой – не рвался делать пиар и журналистов недолюбливал. Всё время что-то там бурчал недовольно, резко высказывался про всё, что ему не нравилось.

Он всегда был под некоторым подозрением – а вдруг убежит в Израиль? Вот уже вражеский Music Week называет его звездой года. Украдут, точно украдут.

Но тут подоспели Пахмутова с Добронравовым – «Как молоды мы были». Говорят, что эта песня – визитная карточка певца. Хотелось бы, чтобы это было не так. Песенка манипулятивная, давящая на слёзные мешки, и мелизмов там в избытке.

А если её рассматривать как краеугольный камень, она отвлекает от реальных масштабов творчества Борисыча, от его многогранного дара.

Потому что он много работал: рок-опера «Стадион» (про Чили), мультфильмы, организация рок-фестивалей, радиопередачи. Он пел в классической опере («Золотой Петушок» Римского-Корсакова в Большом театре), выпустил две пластинки в Японии. И вообще.

В перестройку он поддался общему тренду и создал программу сатирических песен, с которыми выступал под гитару. Это не самый интересный период его творчества. Но хотел мастер высказаться – и сделал. Получилось то, что получилось. И это ещё раз говорит о его многожанровости и известной доле гражданского мужества.

Если глянуть на всё его творчество, музыка к сорока фильмам – крутой результат, опера «Мастер и Маргарита» и 18 альбомов – тоже.

Русский рок он не любил, но это от переизбытка классического образования.

Так как в России прежние заслуги забываются быстро, новые поколения помнят в основном его работу в шоу «Голос». И обычно называют перечень молодых исполнителей, для которых Градский был наставником. Мне эти имена ни о чём не говорят.

Но ему удалось ещё и построить собственный театр – «Градский Холл», который возводили 20 лет. Он точно знал, что, если у тебя нет в Москве своей площадки, ты никто. А если есть – ты король.

Он и был настоящим королём русской поп-музыки. Королём здорового человека.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.