Последний из романистов: почему книги Акунина* не имеют ценности

Мсье Чхартишвили пожаловался в соцсети, что тиражи его книг арестованы «людьми в погонах». А, дескать, вся Россия всё равно читает с жаром приключения Фандорина и с нетерпением ждёт свежего тома «Истории Российского государства».

Бульварный писака возомнил себя настоящим историком и литератором. На основании былых тиражей.

Да, любят у нас люди копаться в царских временах. Манит хруст французской булки.

Вовсе не Акунин сформировал жанр ностальгии по «России, которую мы потеряли». Ещё в начале девяностых надуло на книжный рынок множество подобных авторов.

Среди первых возникли приключения сыщика и графа Соколова авторства Валентина Лаврова. Потом протаптывать тропу, на которую позже вступит Акунин, поплёлся Леонид Юзефович со своим Путилиным. И многие прочие.

Всё это поглощалось на ура преимущественно либеральной публикой. Читали и примеряли мысленно дворянские мундиры. Кто скромнее – костюмы состоятельных разночинцев. Поселялись в фантазиях на Мойке или Фонтанке, на худой конец – в патриархальной златоглавой Москве в доме с прислугой. Эх, кабы не революция…

Пусть неуч рифмует имя Эраст с чем-то непотребным. А интеллигент «Бедную Лизу» Карамзина, может, и не читал, но помнит, как звали её соблазнителя. Знает, что не педераст он был, а фон Доррен, обрусевший дворянин.

Сочинители дребедени уловили мечтания правнуков бывшей дворни – и все эти Соколовы, Путилины резво раскупались. На этой хорошо удобренной почве и был сконструирован акунинский Эраст.

Когда Акунину не хватало фантазии, он не гнушался срисовыванием классики до степени плагиата. Например, рассказ Куприна «Штабс-капитан Рыбников» наш пострел переделал в «Алмазную колесницу». А будучи схваченным за руку, заявил: «Такие заимствования – штука распространённая и даже освящённая традицией…»

Фандорин – слабая литература. Слог у Акунина жидкий, как разбавленный кисель. Но сам он мнит себя почти классиком. Да ещё и историком под стать Карамзину и Ключевскому.

Был такой адмирал Чичагов, отстранённый от командования и в 1814 году получивший бессрочный отпуск. Последние годы жизни он провёл в Италии и Франции, где вовсю бранил Россию.

Так вот дипломат Пётр Полетика как-то послушал его в Париже и говорит: «Признайтесь, что есть в России одна вещь, которая так же хороша, как и в других государствах».

«А что, например?» – спросил Чичагов.

«Деньги, которые вы в виде пенсии получаете».

Это у Вяземского, пушкинского друга, в «Старой записной книжке» изложено.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

*Признан Минюстом РФ иностранным агентом, внесён в список террористов и экстремистов.