Его лукавство: почему Батька крепчает с годами

Когда я узнал, что Александру Лукашенко сегодня исполняется 70 лет, сначала не поверил. Мне казалось, что он должен быть старше, ведь уже мало кто может представить себе Белоруссию без его фирменных усов, хоккейной клюшки и спокойного, но твёрдого голоса.

Лукашенко стал символом политического долголетия на постсоветском пространстве. В самом деле, кто дольше него продержался в большой российской политике? Разве что Геннадий Зюганов, но звезда его уже почти закатилась, а вот значение Лукашенко с течением времени только растёт.

Кстати, насчёт «российской политики» я не оговорился. С момента, когда 39-летний директор совхоза «Городец» Могилёвской области победил на президентских выборах и выбросил на помойку истории прозападную тусовку Шушкевича, и до настоящего времени Лукашенко воспринимается не только как глава соседнего государства, но и как полноправный участник нашей внутренней политической жизни.

Лукашенко, не пытаясь отказаться от независимости своей страны, превратить её в обычный российский регион, никогда не стремился сотворить из неё «не-Россию» или «анти-Россию». То, что он строил всё это время, можно с полным правом назвать «другой Россией».

Поэтому всё, что он делал в своей стране, и всё, что он говорил своим белорусам, находило непосредственный отклик и в российском обществе как возможная альтернатива нашей собственной жизни.

Одним эта альтернатива нравилась: бедноватая, но чистая страна с хорошими дорогами, свежими продуктами и приветливыми людьми, не испытавшая в девяностые годы нашего «дикого капитализма», сохранившая лучшее, что было в советском строе. «Молодец, Батька!» – говорили такие люди. Других раздражало уже то, что Лукашенко – Батька. Мол, управляет страной как совхозом, не даёт развернуться оппозиции, разгоняет митинги людей с хорошими лицами и почему-то никак не хочет пойти навстречу западным ценностям.

Независимо от отношения к его личности, к Александру Григорьевичу в России прислушиваются все. Ждут от него какой-то правды, которой больше ни от кого не услышишь. Однако, хотя он создал себе образ простого, искреннего и прямолинейного человека, его истинное политическое амплуа состоит в том, чтобы лавировать, внушать надежды и обманывать ожидания.

Это видно по истории с Союзным государством. Интеграция с Россией – его идея, его детище. Но он же эту интеграцию и притормаживал, ревностно отстаивая белорусский суверенитет. Именно поэтому у нас спустя четверть века после создания СГ, например, нет единой валюты.

С именем Лукашенко было связано и ещё одно неприятное для нас понятие, которое называется «многовекторность». На практике она выглядела не столько как выстраивание сбалансированных отношений с Востоком и Западом, сколько как попытка вести по отношению к России политику кнута и пряника, то клянясь в вечной дружбе, то угрожая побить горшки. На какое-то время в России даже стали задумываться: а не сменить ли Батьку на кого-то более покладистого?

Но неожиданно Лукашенко как политик родился заново. Это произошло в 2020 году, когда тщательно подготовленные Западом «народные протесты» сулили ему судьбу Чаушеску. А он взял и вопреки прогнозам устоял, хотя для этого ему даже пришлось взять в руки автомат.

В тот момент многовекторность скончалась, но влияние Батьки в российской политике от этого только усилилось. И прежде всего по той причине, что доверия к нему у нас стало больше. Настолько больше, что Россия даже поделилась с ним своим ядерным оружием. Наиболее ярко это влияние белорусского президента проявилось в июне прошлого года, когда с его помощью удалось остановить марш Пригожина на Москву.

И всё равно привычка лавировать никуда не делась. Например, мы видим это в отношениях Батьки с Украиной, где он то выступает как союзник России, то претендует на роль посредника. То концентрирует войска у украинской границы, то торжественно их отводит. То рисует на белорусской военной технике многозначительный тактический знак «В», то заявляет, что никогда не даст своей армии воевать за пределами страны.

Но по большому счёту всё это уже неважно для нас. В итоге-то Белоруссия, в отличие от остальных советских республик, осталась для нас братской страной в полном смысле слова. И за это стоит пожелать Александру Григорьевичу долгих лет не только биологической, но и политической жизни.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.