Квазимодный мыслитель: каким местом Веллер читал русскую классику

У литераторов встречается такой специфический стиль мышления, для которого характерны обороты типа «в России всегда было то-то» и «в России никогда не было того-то». Такие речения сопровождаются пафосно-истеричной интонацией, как будто пародирующей ветхозаветных пророков.

Этим стилем мышления особенно славен иноагент Дмитрий Быков*, который отточил его, кажется, ещё когда выступал в телепрограмме «Времечко». Но и Михаил Веллер тоже старается в качестве пристяжной шавки.

Как будто мало было Веллеру того стриптиза, на который его подвигли Вован и Лексус, выдал он намедни пару максим именно в этом стиле. Как говаривал В.Е. Семичастный, «даже свинья не гадит там, где ест». Веллер обгадил русскую литературу, которая его до сих пор худо-бедно кормила.

Для начала он заявил: «В русской классике нет ни одного примера человеческого благородства». Нет Соколиного Глаза. Нет графа Монте-Кристо (между нами, тот ещё пример благородства). И главное – нет Квазимодо. Без Квазимодо лицо нашей словесности выглядит поистине ужасным.

Но позвольте, Веллер учился в советской школе. Половина книг из программы написана дворянами, людьми благородными. Что ж, неужели они не дали нам образцов?

По крайней мере, они старались. Пушкин старался, распинался перед Мишенькой Веллером. «Береги честь смолоду», понимаешь ли. Но всё без толку. Ну не кажется Петруша Гринёв Веллеру благородным персонажем. Куда ему до Квазимодо. Мало того, Пушкин (для совсем тупых) показывает и благородство Пугачёва, но куда там! Веллер уже сорвался с поводка и побежал пасти народы.

Лев Толстой знал и описывал пороки своего класса, но всё же как можно было не заметить, что Пьер Безухов и Андрей Болконский – благородные люди? Может, когда Толстого проходили, Веллер под партой читал что-то другое? Или ещё что-то другое делал?

Это мы ещё не вспоминали про женских персонажей. Чтобы согласиться с Веллером, надо вычистить из памяти и пресловутый «образ Татьяны», о котором столько сочинений было написано. И тургеневских девушек. И русских женщин Некрасова. Ничего этого не должно быть, а должен быть один Квазимодо.

Конечно, русская литература разнообразна. Много в ней и «лишних людей», и «маленьких людей». Вот Гоголь, казалось бы, только о таких и писал – о всяких башмачкиных, поприщиных, бобчинских и добчинских. А хотя нет, был же и у него Тарас Бульба.

Достоевский даже специально поставил задачу изобразить идеального человека, современного Христа – князя Мышкина. Хотя, конечно, у него мы видим не только Мышкина, не только Алёшу Карамазова или Соню Мармеладову (пусть и падшую женщину, но всё же не такую проститутку, как Веллер).

Есть у него и действительно неприятные персонажи вроде Смердякова, кстати, полнейшего веллеровского единомышленника. Целый роман – «Бесы» – доверху набит такими персонажами, так что Веллер может выбрать себе прототип по вкусу. Я бы поставил на Липутина.

Вторая предъява Веллера в стиле «в России никогда» звучит так: «Никогда в русской истории, в русской культуре не отдаётся должное сильному и храброму врагу». Я понимаю, это больная тема для всей релокантско-нетвойнистской интеллигенции, которая уже два года занята нежным вылизыванием вражеского подхвостья.

Но и тут облом. Все же помнят, как у Пушкина в «Полтаве» Пётр «за учителей своих заздравный кубок поднимает». Значит, «никогда» уже отпадает. Впрочем, Веллеру срамиться не впервой.

Ну хорошо, я понимаю, что шведы трёхвековой давности – не те враги, которые милы сердцу Веллера. Вот если бы что-то такое про фашистов, про бандеровцев. Что ж, пусть он перечитает стихотворение «Бандитка» Давида Самойлова. Да и в «Итальянце» Михаила Светлова мы находим жалость к поверженному врагу.

Выходка Веллера тем более смехотворна, что сам-то он полагает себя частью русской литературы.

Казалось бы, считаешь, что твои предшественники писали не о том, так исправь их ошибку. Напиши про русского Квазимодо, чтобы люди читали и слезами обливались, ты же мастер слова. Но нет, словарного запаса хватает только на облаивание.

Фактически Веллер выписал себя из русской литературы. И мы не можем сказать, что эта потеря велика.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

*Признан Минюстом РФ иностранным агентом.