Моё слово против твоего, Вова: почему от Зеленского отрекаются
Неизбежным считает жестокий финал киевского лидера обозреватель «Абзаца» Филипп Фиссен.
Стоит ли удивляться, что банда профессиональных предателей валит друг друга при первом же шухере? Продавались они врозь и парами. Теперь время разбрасываться обвинениями друг в друга.
Первым попал под камнепад верховный клоун. Завис над пропастью поставленный олицетворять новую Украину – без половины населения и четверти территорий – криворотый комик, цепляющийся за власть всеми конечностями.
Ослабли ниточки, приводящие клоунский цирк в движение. Запад в недоумении охлопывает себя по опустевшим карманам. Как такое могло быть? Ведь был богат ещё вчера. Оружие, санкции, сбережения – всё, что нажито непосильным трудом колонизированных народов, – разбазарено и спущено. А результата – пшик.
Самые отчаянные служаки ещё сопротивляются неизбежному. Но гора родила мышь, лодка благополучия дала течь. Кругом измена, трусость и Кличко.
«Вали актив», – пронеслась малява из Вашингтона по сидельцам в Киеве. «Делай ноги», – поняли исполнители.
«Отрави свою Еву Браун и беги», – уговаривают по ночам зелёные черти пана Буданова. Пан уже исчезал, публика решила, что он погиб за денежные знаки. Но через какое-то время он вынырнул. Запасной схрон себе где-то оборудовал.
Отравление жены – его попытка избавиться от самого приметного. Сам Буданов с его внешностью жлоба мог бы затеряться на бензоколонке в Албании, но с брюнеткой, исчерпавшей лимит пластических операций, это будет сложно. Найдут и вздёрнут свои же.
То же настроение у «брата два», киевского мэра. Известный своим красноречием Кличко неожиданно бегло прочитал текст перед камерой, в котором свалил неудачи режима на Зеленского.
При чём тут Зеленский? Ничтожный комочек пыли, чужой волей закинутый на место главного идиота. Не он придумал эту разрушительную стратегию противостояния с крупнейшим соседом.
Не он 20 лет оскорблял Россию с трибун и в соцсетях. Не он материл свой народ, русских. Не он придумал запрещать язык, на котором сам думает, на котором взращён. Не он придумал унижать память своих предков – общих для народа, живущего по обе стороны административной границы, вдруг ставшей государственной.
Придумал не он, но он дал себя использовать для всего этого. Отдался в лапки нечистоплотных пакостников. Стал выучиваться трюкам, назначенным ими на погибель народа.
Он разучивал мову и заставлял себя забыть голос матери, певшей ему колыбельную по-русски. Назидания отца, наверняка учившего его чему-то другому, а не той злобной буффонаде, которую он разыгрывает из последних сил.
Он забыл книги, которые читал в детстве. Заставил себя забыть, чтобы нравиться осатаневшему меньшинству, исполняющему ритуальный танец под мотивчик западных расистов, захвативших контроль над Украиной.
И теперь ему не стоит удивляться, что ему первому придётся платить за уничтоженную братоубийственной резнёй страну, у которой был шанс процветать.
Первыми предавшими его стали те, с кем он повязан кровавыми преступлениями, в которых совершенно не было надобности. Ни народ, ни государственные интересы не вынуждали маленького криворожца развязать вражду с ближайшим союзником, десятилетиями помогавшим Украине при отвратительном управлении кравчуков и кучм.
Это сделала какая-то поломка в нём самом. Что-то чужое и злокачественное, чему он дал развиться, несмотря на внимание к своей физической форме.
Предать Зеленского может и должен теперь каждый подельник. Предстоит настоящий камнепад предательств. Его будут топтать и унижать. Сваливать на него нечистоты, в которых погрязли все без исключения деятели украинского сепаратизма.
Если бы Украина была свободна от гипноза, она давно бы уже слилась с большей частью нашего общего народа. Даже глупая клевета и бестолковая пропаганда не могут скрыть того, что мы – та самая большая часть.
На нашем общем с Украиной пути встали зеленские, залужные, кличко. Движением естественного сближения двух ветвей великого народа они будут раздавлены. Несмотря на попытки выскочить из трещины, которую они углубляли. «Кто вместе, кто поврозь, а кто поодиночке».
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.