Мотор победы: семь лет назад погиб яркий герой Русской весны

Он погиб не на поле боя, где ему не было равных, а в собственном доме при взрыве бомбы, заложенной диверсантом.

Он стал героем Русской весны, а ушёл от нас русской осенью, в дни, которые так любил Пушкин. День его памяти – своего рода лицейская годовщина Донбасса: «Иных уж нет, а те далече».

Но русская осень, как мы убедились год назад, – это и время отрезвления, время избавления от иллюзий. Вспоминая Арсена Павлова, мы не только мысленно возвращаемся к тому, с чего всё начиналось, но и понимаем, сколько всего ещё предстоит сделать и вытерпеть ради победы.

В первые месяцы донбасской войны, начавшейся весной 2014 года, я испытывал ужас и восторг. Ужас от того, что делали киевские каратели с людьми, пошедшими против их воли. А восторг – от внезапного пробуждения нашего народа.

Вдруг обнаружилось, что у русских – кто бы мог подумать? – могут быть настоящие вооружённые повстанцы. Вдруг у нас, в русском по крови Донбассе, а не где-то в Афганистане, как из-под земли выросли полевые командиры и стали на наших глазах обретать славу. От мысли, что это всё происходит с нами, здесь и сейчас, захватывало дух.

Самым ярким из полевых командиров стал некий Моторола – как его зовут на самом деле, мы узнали не сразу.

Он недаром назвал свой батальон «Спарта». Он, кажется, понимал, что творит в реальном времени новый национальный миф, новый эпос гомеровского размаха. В этом эпосе он был не Ахиллом и не Аяксом. Ему была уготована роль хитроумного Одиссея, а может быть, если взять для примера другую мифологию, скандинавского трикстера Локи.

Малый рост, неромантическое лицо, смешная рыжая бородка – откуда тут взяться военному гению? Но Арсен Павлов очень точно понял дух этой войны, оседлал её дракона и победил всех и всё, кроме человеческой подлости.

Либералы (те, кто в то время твердил «Крым не наш», через восемь лет заголосил «нет войне», а сегодня почему-то требует стереть с лица земли Газу) ненавидели Моторолу едва ли не сильнее, чем украинские каратели. Моторола крал у них будущее.

Люди, которые годами чаяли радикальных перемен, изнывали от духоты в обществе, в лице Моторолы и его соратников увидели-таки «другую Россию», и эта Россия им не понравилась. Это не было похоже на насекомую суету арт-кластеров и веганских кафе, болото гендерной повестки. Не напоминало это и ту Россию, где пилили бюджетики и обкашливали вопросики. Это было что-то новое и вместе с тем вечное, и чувствовалось, что за этим «рыжим гномом» (или, по версии врагов, злобным орком) стоит некая «тёмная материя», до сих пор не имевшая своего голоса и не проявлявшая себя на социологических радарах.

Те же либералы, впрочем, возлагали на войну определённые надежды. Мол, сейчас война выбьет весь пассионарный элемент, добровольцев, очертя голову ринувшихся со всей России защищать русский мир, и дурить мозги оставшейся массе будет гораздо легче.

Только ведь Арсен Павлов до 2014 года никаким пассионарием не был. Он был обычным парнем, работал на автомойке. В полутьме помывочного бокса вряд ли многие замечали его скромную фигуру, но по стране, наверное, до сих пор бегают автомобили, которые мыл сам Моторола. Вот один из уроков его судьбы: когда истории требуются герои, она лепит их из любого теста.

А впрочем, русская осень (как сезон не природного, а исторического цикла) доставила противнику немало приятных минут. Они уходили один за другим: Мозговой, Моторола, Гиви, Захарченко.

И с каждой смертью нам говорили: вы поставили не на ту карту, ваши герои уходят, страна забывает о Донбассе, болото затягивается.

Временами казалось, что эти голоса правы, ведь для официальной России Моторола никаким героем не был. До начала СВО в его родной Ухте энтузиасты так и не смогли добиться переименования хоть чего-нибудь в его честь.

Орден Мужества был присвоен Мотороле президентским указом лишь в мае 2022 года. Но его посмертный успех заключался не в этом, а в том, что большая Россия всё-таки проснулась и пришла на помощь родным людям.

И в том, что на смену ушедшим героям явились новые. Как и сказано было в Евангелии, погибшее зерно принесло много плода.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.