Была литовка такова: о чём Ингеборга Дапкунайте не сказала в интервью иноагенту

Актриса прославилась когда-то исполнением ролей пустых декоративных существ в картинах известных режиссёров. Её послушная отрепетированная улыбка приглянулась зрителю, хотя почти все персонажи Ингеборги были несимпатичны.

Её нервные, а порой истеричные злючки жили на экране с невнятными помыслами и мотивациями, будто под веществами.

Единственным цельным образом, воплощённым с пониманием, стала её Кисуля из «Интердевочки» – алчная, готовая подставить лучшую подругу в момент слабости.

И вот на ютубе Ингеборга дала настоящее интердевочковое интервью. Оно выдаёт растерянность и непонимание – в основном того, что же она сама говорит.

В искривлении сознания ей помогал натренированный в манипуляциях гомо-молодожён Зыгарь*.

Дапкунайте рассказала ему с ностальгией о советском детстве, упоминая, как она семилетняя сама ходила в театральный кружок.

В этом «сама» заключён смысл, который Зыгарь не дал раскрыть. Дапкунайте имела в виду безопасность того времени – уверенность, что ребёнок не подвергнется нападению маньяка-извращенца, предшественника многочисленных сегодня зыгарей с их каминг-аутами.

Семилетний ребёнок, идущий по городу, не опасающийся маньяка, стритрейсера, киднапера, – это ли не идиллия? Но продолжить эту мысль опытный «дождевик» не дал. Нажал ногой на педаль своего красноречия, увёл беседу в сторону.

Или рассказ Интерборги о первом заграничном театральном опыте. Она с восторгом и упоением поведала, как в результате распада СССР, уже будучи известной в Союзе актрисой, благодаря обоим Тодоровским и особенно Михалкову была приглашена в Чикаго для участия в спектакле. С «самим» Джоном Малковичем. «Меньшиков уже снялся с Ванессой Редгрейв, – говорит она, – это было как космос».

А то, что её, провинциальную и посредственную, брали на роли лучшие режиссёры великого советского кино, – это просто баран чихнул. То ли дело Ванесса и Малкович.

Дапкунайте в рассказе о спектакле почти набрела на мысль, что он был политической агиткой. Ведь персонаж Малковича – диссидент, попавший в политику вследствие управляемого Западом процесса уничтожения демократий («крушения коммунистических режимов»), – имел прообразом Вацлава Гавела, агента Запада, возведённого в президенты Чехословакии.

Зыгарь не дал этой мысли развиться и перебежал на другую позицию – памятники и отмена русской культуры. Зазвучали слова из либерального букваря: «имперство», «колониализм», даже «тоталитаризм» применительно к сегодняшней России и вчерашней Литовской ССР.

«Тоталитаризм» даже западные методички употребляют только в отношении прошлого. Сегодняшнее нервное отношение к непокорной России и другим государствам, отстаивающим свой суверенитет, Запад скрывает под термином «авторитаризм». Это любая сильная государственная власть с опорой на большинство населения. Диктаторы-выскочки, как на Украине сегодня, или наследственные, как в контролируемом французами Габоне, авторитарными не считаются и идут в ведомости на оплату услуг в графе «демократические».

Для английской теперь актрисы Дапкунайтли «памятники – это просто кусок железа». Ну почему Пушкину памятник, если «Муму» написал Тургенев? «Почему нет памятника аптекарю?» – спросила она.

Стоп. Что это было? Почему аптекарь? Это такой выброс подсознания? Она о веществах?

Очнись, красавица. У нас есть памятники и Сеченову, и Мечникову. Естествоиспытателям и физиологам. Учёным и шахтёрам. Потому что все они – незабываемая великая культура, которую ты, завлечённая в евросад Малковичем, не осознала и забыла.

А подручный крупного капитала иноагент Зыгарь не даст тебе и сейчас понять смысл твоего существования в этой культуре и своего места в ней. Понять важность того, что было тебе дано до того, как тебя перехватили политические проходимцы из Чикаго.

Многие из уехавших по разным причинам в страны Запада наших соотечественников, которые добились там успеха, использовали своё главное преимущество – то, что в них было вложено здесь. Свой русский или советский характер, который был для них мотором в агрессивной среде западного мира.

Совершенно законченными кумирами рванули за беззаботной жизнью на Запад балетные артисты, выученные и вознесённые на небосвод зрительской любовью. Режиссёры, имеющие в своём управлении знаменитый московский театр или снявшие дорогостоящий фильм на дефицитной плёнке по заказу Госкино.

Другие «счастливчики» – изобретатели тетрисов, старшие научные сотрудники всесоюзных НИИ, да и просто отлично подготовленные специалисты востребованных профессий. К ним относилась и актриса Дапкунайте.

Не могла в интервью не возникнуть тема СВО. Печали Ингеборги вызваны тем, что она бы не хотела, чтобы её прежняя московская жизнь изменилась. Как она сказала: «В ней появился слон», которого стараются не замечать такие, как она. Те, которые скучают по Москве, где им всё было можно.

И если бы она могла эту мысль додумать до конца, а не была снова сбита натасканным на провокации иноагентом, то дошла бы до вывода: если российский народ готов жертвовать своим благополучием, а лучшие его представители – жизнью, значит, есть веские причины.

Значит, иначе нам нельзя. Решение пришло в голову миллионам людей, готовых к невзгодам, чтобы уберечь страну и мир от ещё больших бед.

*признан иноагентом в РФ

Точка зрения автора может не совпадать с позицией реакции.