Голос дыбом: зачем Минкульт поддерживает депрессивные фильмы о России

Далеко-далеко на Русском Севере, в краю потаённом, в древних Вологде и Череповце при поддержке Министерства культуры прошёл десятый фестиваль молодого кино.

Угадайте, как он называется. Voices. Не «Голоса», не Golosa даже.

Чьи голоса мы слышим? Глянул в фестивальный репертуар. Там указана «традиционная программа европейского кино» и две российские премьеры. Целых два русских дебюта на Вологодчине.

На самом деле я насчитал четыре. И все без исключения – драмы о том, как трудно жить в России.

В ленте Станислава Светлова «Ада», ставшей в итоге победителем, двенадцатилетняя девочка живёт с мамой в городке на Оке. И жизнь «неназойливо, но внятно преподносит ей свои уроки».

Картина Ильи Поволоцкого «Блажь» об отце и дочери, которые возят в раздолбанном фургоне кинопередвижку от Кабардино-Балкарии до Мурманска, крутят кино в посёлках (где, видимо, не слышали о компьютерах и не качают из Сети). Дочь продаёт зрителям пиво и чипсы, папаша приторговывает порнухой.

В драме Сергея Кальварского «Волнами» Александр и Иван едут в Забайкалье, чтобы «записать шумы» в гниющем лагере бывшего ГУЛАГа.

Фильм «Клетка ищет птицу» Малики Мусаевой повествует о девочках-подростках и их отсталых односельчанах.

Такая программа. Притом чуть не из каждого фестивального утюга вылезал Александр Сокуров. То с новой нетленкой «Сказка», то со старым «Тельцом», то живьём с разговорами.

Сокуров сделал всю карьеру на создании картины русской безысходности. Russian Depression. Писать это надо непременно латиницей. Вологжане ведь иначе не поймут.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.