Лечит с умом: за что мы ежедневно благодарим Веронику Скворцову

Лет 20 назад новость о том, что в России изобрели вакцину против рака, вызвала бы не просто бурю эмоций, но праздник планетарного масштаба. Российских ученых носили бы на руках и встречали с почетным караулом в каждой столице.

А сегодня заголовки «Российская вакцина против рака готова к применению» мелькнули в лентах новостей и тут же пропали в океане комментариев, что там заявил один западный политик-неудачник, да о чем думает какой-нибудь европейский бюрократ...

То ли общество просто привыкло к новостям научно-технического прогресса (шутка ли, искусственный интеллект уже стал рутиной!), то ли люди перестали доверять массмедиа с раздутыми сенсациями и чересчур оптимистичными сообщениями.

Но в данном случае никакого обмана нет. Потому что руководитель Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) России и бывший министр здравоохранения Вероника Скворцова не из тех людей, кто бросает громкие слова на ветер ради пиара. Хотя бы потому, что никакого пиара в области медицины ей давно уже не требуется.

Вероника Игоревна родом из династии потомственных медиков. Ее прабабушка была одной из первых женщин в России, которая окончила Высшие женские курсы, появившиеся в 1869 году в Петербурге и Москве.

Медиками были и бабушка с дедушкой, и родители, причем ее отец Игорь Арнольдович Скворцов стал профессором 2-го Московского медицинского института и Российского государственного медицинского университета.

Сама Вероника Игоревна с отличием окончила педиатрический факультет 2-го Московского государственного медицинского института им. Н. И. Пирогова и стала заниматься нервными болезнями и инсультами.

В конце 80-х годов она возглавила нейрореанимационную службу 1-й Градской больницы Москвы, затем стала директором Научно-исследовательского института инсульта РГМУ.

Вместе с коллегами из десятка стран мира она создала Всемирную федерацию по борьбе с инсультом, которая на международном уровне занялась исследованиями в области нейропротекции.

Специально для России разработали программу, организовали на базе 31-й городской больницы в Москве первый модельный центр, который буквально за год показал фантастические результаты – летальность после инсульта в центре снизилась на 35%. То есть если прежде после инсульта умирало четверо из пяти пациентов, то в центре спасали уже четверых заболевших.

И вот, вооружившись этими результатами, Скворцова в 2005 году пошла в Министерство здравоохранения, чтобы масштабировать методику работы на всю страну. И вскоре неожиданно для себя получила предложение стать заместителем министра здравоохранения и социального развития РФ Татьяны Голиковой.

Скворцова согласилась, причем не без внутренних споров. Все-таки одно дело – заниматься наукой и любимым делом, и другое – быть чиновником. Подковерные интриги, полный отказ от выходных дней и семейной жизни, необходимость отращивать непробиваемую «кожу бегемота» – все эти занятия, знаете ли, на большого любителя.

Но Вероника Игоревна все-таки пошла в правительство. И не ради карьеры, а осознав, что высокая смертность в стране при инсультах (да и не только при них, а вообще) – прямое следствие отсутствия в стране квалифицированной первичной медицинской помощи. А потому заниматься надо не столько сосудистой программой, сколько реорганизацией всей системы здравоохранения начиная с базового уровня – с фельдшеров и участковых врачей в районных поликлиниках.

Надо сказать, у нее это получилось, пусть и не сразу. Именно при Скворцовой, превратившейся в 2013 году из заместителя в нового министра, финансовое обеспечение здравоохранения увеличилось в 10 раз. И сегодня Россия тратит на здравоохранение существенно больше, чем даже в советский период.

Первым делом произошла стандартизация медицинских услуг по всей стране – до этого стоимость одной и той же манипуляции в разных регионах могла отличаться более чем в 25 раз. Только представьте, какое это поле для воровства и коррупции и какое давление выдержала Вероника Игоревна, вырезая эти «метастазы».

Была проведена модернизация всех звеньев российской медицины, в регионах построены и открыты тысячи фельдшерско-акушерских пунктов (ФАП), запущена программа «Земский доктор» по привлечению в село молодых специалистов.

Вот конкретный пример: лет пять назад репортерская судьба забросила меня в один из районов Воронежской области, где я своими глазами увидел будни тех самых чеховских земских докторов.

Прием пациентов шел в покосившейся избушке без водопровода и с единственной лампочкой. Пока фельдшер общалась с беременной женщиной, санитарка в этой же комнате топила углем древнюю печку, чтобы будущая мама смогла раздеться и не дрожать от холода.

Сейчас на месте снесенной избушки открыт новый фельдшерско-акушерский пункт с водопроводом и отоплением, работает молодой врач. Правда, не хватает еще одного специалиста, причем администрация района готова подарить выпускнику медицинского вуза новый дом, лишь бы остался работать в деревне. Но не все проблемы разом решаются.

Еще одна трудная реформа Скворцовой – введение электронного документооборота и единого стандарта на первичный осмотр больного – 15 минут. Конечно, первое время эту норму было принято ругать: дескать, ну что может успеть врач за столь короткое время?! Как он сможет понять пациента, выслушать его, а затем заполнить все эти формы на компьютере?

Но для сравнения: в Великобритании и США стандартное время приема пациента – восемь минут. В Израиле – семь минут. Речь, конечно, не о платных элитных клиниках, где так любят бывать наши либералы, а о медицине для всех.

Вообще при Скворцовой как-то поубавилось глумливых смешков в адрес российского здравоохранения. Помните же, что прежде без сравнений «а вот на Западе» не обходилось ни одного разговора на тему медицины?

Ну вот наконец либеральная тусовочка и на своей шкуре распробовала все нюансы западной медицины – не той, что по телевизору в кино про доктора Хауса показывают, а настоящей. Для самых простых людей. И выяснилось, что никакого врача на дом в Америке вызвать нельзя. Что записываться на прием к терапевту в Европе надо за два-три месяца, а на прием к узкому специалисту или на процедуру типа МРТ – за полгода или год. Что медицинская страховка на Западе покрывает лишь прием аспирина, а за все остальное нужно доплачивать, все привычные нам процедуры стоят каких-то космических денег.

И все сразу стали ценить российскую систему здравоохранения, которая по-прежнему продолжает строиться для людей, а не для «биг фармы» и вышибания денег из пациентов по всем евростандартам.

И за это тоже отдельное спасибо Веронике Игоревне.

При этом Скворцова не забывает о большой науке, обещая нам прорывы и в лечении рака, и в нейропротезировании, что особенно актуально для возвращающихся с фронта героев.

Уже разработаны биосовместимые микроэлектроды, идут клинические исследования, дело лишь за масштабированием производства.

С этим всегда у нас были сложности, но, уверен, все у Вероники Игоревны получится.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.