Сверх державы: почему мы до сих пор неравнодушны к Ивану Грозному
К 495-летию со дня рождения царя – обозреватель «Абзаца» Владимир Тихомиров.
Прошлое всегда бросает тень на будущее, поэтому в истории России не было, нет и не будет более противоречивой исторической фигуры, чем государь Иоанн Васильевич Грозный. Мнения здесь поляризованы донельзя: либо это святой царь-государственник, либо сумасшедший маньяк-убийца. И самое удивительное, что все эти споры не имеют никакого отношения к реальной фигуре государя.
Долгое время авторы, описывавшие прошлое Российского государства, никак не выделяли Ивана Грозного из общего рода великих князей и царей. К примеру, русский историк XVII века Андрей Лызлов описывал его только как победителя над Казанским ханством:
«Светлый победоносец боговенчанный царь и великий князь Иоанн Васильевич всея России самодержец великий подвиг за врученную ему от Бога паству показал, и достохвальную победу над погаными сотворил…»
И даже Михаил Ломоносов, называя Грозного «бодрым, остроумным и храбрым государем», лишь вскользь упоминал о крутости его нрава и запальчивости.
Впрочем, в таком отношении не было ничего удивительного: начиная с Петра Великого российское общество ориентировалось на Европу, считая все допетровское время настоящими «темными веками». Так стоит ли выяснять, какой из этих дремучих варваров превзошел всех прочих в своей кровавой дикости?
Это был типично европейский подход – ничуть не менее кровавыми были времена королей Людовика XI, Ричарда III, Генриха VIII и других современников Грозного, о которых хотели поскорее забыть и сами европейцы.
Дискуссию о роли Грозного в русской истории подарил нам Николай Карамзин, автор вышедшей в начале XIX века «Истории государства российского». Именно он первым смог описать историю России как увлекательный роман, который заинтересовал самую широкую публику.
И ради романтического образа царя-безумца Карамзин собрал все в кучу: и критические перлы князя Андрея Курбского (первого русского иноагента и релоканта), и клеветнические мифы (типа истории об убийстве собственного сына царевича Иоанна Иоанновича), и откровенно чернушные книжки иностранных «блогеров», которые как тогда, так и сейчас старались описать Россию исключительно в негативном ключе.
Иван Грозный вошел в моду. Ему стали посвящать поэмы и пьесы. Вспомним хоть Лермонтова с его «Песней о купце Калашникове», хоть драму Льва Мея «Псковитянка», хоть «Князя Серебряного» – первый русский исторический роман, написанный Алексеем Толстым.
Дело дошло до того, что по личному приказу государя Александра II фигуру Грозного убрали с грандиозного монумента «Тысячелетие России», сооруженного в 1862 году в Новгороде. Причем при этом были не забыты родственники и государственные деятели эпохи Грозного: первая жена царя Анастасия Захарьина-Юрьева, митрополит Макарий, венчавший Грозного на царство, царские приближенные Сильвестр и Алексей Адашев, первый Казанский архиепископ Гурий и покоритель Сибири Ермак Тимофеевич. Но вот самого царя, правившего страной почти четыре десятка лет, не было.
Увы, попытка императора одним росчерком пера вычеркнуть из русской истории имя Грозного дорого обошлась и ему самому, и Российской империи. Не прошло и десятилетия, как даже в самых образованных кругах общества стали открыто говорить, что пора бы уже завязывать с этими бездумными и безумными либеральными реформами, что стране нужна твердая рука, способная обуздать мятежные провинции и алчных казнокрадов. Что стране нужен новый Грозный.
Так призрак Ивана IV восстал из забвения – и уже не как исторический персонаж, а как архетип сурового, но в чем-то справедливого отца нации.
Да, он был жесток, говорили поклонники Грозного, но жестоким было и само время. Он карал и миловал, но ведь карал за дело.
Разумеется, либералы не остались в ответе, расцвечивая образ Грозного все новыми и новыми мрачными и красками. Отголоском этих споров и стал фильм Сергея Эйзенштейна, которому мог бы аплодировать сам князь Курбский – до такого уровня очернения государя даже он бы не додумался.
Спор о Грозном продолжается и в наше время. Но единственное, чего нет во всех этих словесных баталиях, – это самого Иоанна Васильевича Грозного. Реального исторического деятеля, а не персонажа мифов и художественных произведений.
Этого исторического деятеля нам еще только предстоит узнать, если мы хотим написать непредвзятую историю России, свободную от навязанных нам нарративов и западных установок.
Ведь прошлое, как и было сказано, всегда бросает тень на будущее.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
