Взлетела «Жар-птица»: как балет Стравинского покорил весь мир и навсегда изменил искусство

Сергей Дягилев, один из самых энергичных деятелей искусств начала ХХ века, согласно легенде, заказал музыку для «русского балета, но для парижан» (по его собственному выражению) «Жар-птица» сразу двум авторам.

Ловкий и эффективный импресарио, пропагандист русского искусства, основатель альтернативного «надоевшему академизму» движения «Мир искусства» сделал ставку на известного дирижера, преподавателя Петербургской консерватории Анатолия Лядова и молодого, едва окончившего обучение Игоря Стравинского.

Сложно сказать, какими намерениями руководствовался продюсер Дягилев: то ли использовать авторитет Лядова для продвижения и финансирования своих идей, то ли действительно не был уверен в успехе Стравинского.

Через месяц-другой Дягилев – абсолютный монарх «Русских сезонов» в Париже – проекта, начатого им в 1908-м, выросшего на феноменальном аншлаге и будоражащем интересе европейской публики к русскому искусству на выставке русских художников 1906-го – отказал Лядову и буквально схватился за звучавшую экспериментально музыку Стравинского, учуяв в ней поворот, который изменит все.

Условно можно считать, что к созданию балета приложил свою великую руку и Николай Римский-Корсаков – Стравинский взял за основу некоторых фрагментов балета две темы прославленного патриарха «Могучей кучки», но изменил не только оркестровку, но и ритмический рисунок произведения.

«Жар-птица» стала центральным событием второго сезона «Русских балетов». Первый прошел в театре Шатле. Имел оглушительный успех. И Дягилев повысил ставки, перенеся выступления своей балетной труппы на сцену Гранд-оперы.

К постановке балета были привлечены лучшие силы. Хореограф Михаил Фокин, он же премьер труппы Дягилева, собранной из лучших танцовщиков Мариинского и Большого театров. Царевну Ненаглядную Красу должна была танцевать сама Анна Павлова, из-за личной ссоры с Дягилевым замененная Тамарой Карсавиной.

Вообще, размолвки Дягилева со звездами и персонами, приближенными к императорскому двору, большим деньгам, имеющими влияние, были регулярными. Накануне он поссорился с самой Матильдой Кшесинской, обеспечившей финансирование и поддержку первому сезону. До того испортил отношения с директором императорских театров Теляковским, с издателем-меценатом журнала «Мир искусства» княгиней Тенишевой.

Дягилев – величайший антрепренер ХХ века, устроивший так, что весь свет буквально сошел с ума от моды на все русское, – легко шел по головам и себя определял весьма нелестно и все же заметно кичливо: «Я, во-первых, большой шарлатан, хотя и с блеском, во-вторых, большой шармер, в-третьих – нахал, в-четвертых, человек с большим количеством логики и малым количеством принципов и, в-пятых, кажется, бездарность…»

Как бы то ни было, ему удалось собрать под своим крылом лучшие талантливые силы в большинстве из искусств. Прежде всего – русского искусства. Художники Александр Бенуа, Николай Рерих, Александр Головин, Леонид Бакст – десятки имен. Композиторы Стравинский, Прокофьев. Танцовщики и хореографы: Фокин, Нижинский, Баланчин, Павлова, Карсавина.

Позднее он привлек к работе в своих «сезонах» иностранцев: художников Пабло Пикассо, Анри Дерена, Анри Матисса, композиторов Мориса Равеля, Камиля Сен-Санса, Эрика Сати.

Буйная энергия Дягилева перевалила через революционные события, и в работу над сезонами включились художники из новой России – Наталья Гончарова, Михаил Ларионов и другие.

Но самым бесподобным и прорывным стал именно сезон 1910-го, когда на сцену главного театра Франции выпорхнула русская «Жар-птица». Балет по мотивам русских старинных сказок на музыку молодого композитора в постановке хореографа-революционера ошеломил критику и зрителя. Стал новаторством не только в искусстве балета, не только в музыке, но как будто повернул колесо развития искусства из классической наезженной колеи на широкий простор эксперимента, вызова, небывалой активности творческих сил.

Событие, которым стала постановка «Жар-птицы», из яркого творческого эксперимента превратилось в судьбоносный акт, изменивший маршрут развития искусств, основало не просто новые направления в музыке и пластике, но задало высочайшую меру для всех искусств.

Отныне непризнательность сильных мира сего, критиков или буржуазной публики имело для искусства значение, а само искусство взяло верх над обществом. Поднялось над выдвигаемыми ему условиями со стороны снобов и влиятельных фигур. Овладело умами и отвергло иерархию подчинения принципам официальной культуры.

Русский дух, ворвавшийся в Европу, перевернул основы и раскрепостил творцов. Русские таланты, собранные в яркий всепроникающий луч одаренным продюсером Дягилевым, указали мировому искусству путь свободы в необъятном пространстве без рамок ханжества и услужливости.

Русские балеты выдержали 10 блистательных сезонов. И пресеклись со смертью Дягилева в 1929-м. Балеты Стравинского «Жар-птица», «Петрушка», «Весна священная» и сегодня ставят на всех мировых сценах, считая их наивысшим достижением балетного искусства, положившими начало всей современной хореографии.

Им предназначено жить в веках. И в каждой постановке есть частица того русского духа – всегда особого и всегда традиционного, вызывающе гордого и восхищающего своим смирением пред высшей небесной волей, демонстративного и при этом таинственного – глубокого, который изумил и покорил весь мир своей смелостью и неукротимостью. Той самой «Жар-птицы» в руках Ивана Царевича, что спасает мир в страшную минуту отчаяния, когда ему грозят неминуемой гибелью силы зла.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.