Помни, Вена: как Красная армия сохранила один из самых красивых городов Европы

Вспоминая победное наступление Красной армии весной 1945 года, не перестаёшь удивляться натиску наших солдат, с ходу бравших одну европейскую твердыню за другой: Прага, Будапешт, Кёнигсберг, Братислава, Вена. И всё это буквально за считаные дни и недели. Начинаешь понимать ужас европейских господ – к концу войны советские солдаты и офицеры превратились в сверхлюдей, в непобедимую машину войны, способную выполнить любую невыполнимую задачу.

Штурм Вены относился как раз к таким задачам.

Немецкие войска называли столицу Австрии непобедимой крепостью: на подступах к городу было создано несколько линий обороны, внутри самой Вены буквально каждый дом был превращён в дот. Окна первых этажей были заложены кирпичом, на верхних этажах размещали солдат с пулемётами и фаустпатронами.

Причём нашим войскам противостояли не местный фольксштурм и деморализованные призывники – нет, на оборону Вены Гитлер бросил самые элитные части СС, включая танковые дивизии «Рейх» и «Мёртвая голова».

Красноармейцы же рассчитывали на помощь австрийского сопротивления. За несколько дней до штурма, когда Вена уже была взята в котёл, в штаб командующего 3-м Украинским фронтом маршала Фёдора Толбухина пришёл майор Карл Соколл, который был лидером группы военных, намеревавшихся одновременно с началом штурма поднять восстание в городе. Поэтому маршал Толбухин запретил наносить по городу массивные артиллерийские и авиационные удары, чтобы не уничтожить австрийских союзников.

Правда, план восстания провалился: немцы за день до начала штурма сумели арестовать большинство заговорщиков. Но выяснилось это лишь после штурма.

Не оправдались расчёты и на то, что советские танки будут проламывать стены домов, поддерживая пехоту: на узких улочках технике было трудно маневрировать, этим пользовались стрелки из фаустпатронов.

Зато немцы никак не ожидали атаки морской пехоты с тыла – это была невероятно дерзкая операция по захвату Имперского моста через Дунай, выполненная буквально в стиле голливудских боевиков, но с той лишь разницей, что всё это было по-настоящему и сделано не супергероями или какими-нибудь там ниндзя, а самыми простыми советскими моряками из Дунайской флотилии.

Впрочем, куда там киношным ниндзя до советских морпехов?

Наши бойцы ночью приплыли к мосту, в полной тишине вырезали немцев на позициях, пока другая группа по опорам и фермам моста ползла до заложенной взрывчатки, чтобы перерезать провода. Эсэсовцы довольно быстро подняли тревогу, но было уже поздно: взорвать мост не удалось. А затем сотня с небольшим бойцов двое суток отбивали атаки нацистов, пока на помощь не пробились наши десантники. Кстати, в числе морпехов сражался и рядовой Георгий Юматов – будущий киноактёр и звезда фильма «Офицеры».

Потеря Имперского моста окончательно разрушила немецкую оборону, и к двум часам дня 13 апреля уцелевший гарнизон города сдался.

С капитуляцией Вены для Германии была потеряна не просто Восточная Австрия, но и промышленность, которая до последнего дня снабжала Третий рейх оружием и боеприпасами.

Несмотря на это, страны-победители решили признать Австрию жертвой немецких оккупантов – в обмен на обязательство навсегда придерживаться нейтралитета.

С тех пор и до окончания холодной войны она была своего рода буфером между странами Варшавского договора и НАТО. После распада СССР это утратило актуальность, но и в 90-е годы Австрия по инерции продолжала оставаться нейтральной.

Сегодня же там верховодят политики, призывающие отказаться от нейтралитета и вступить в НАТО. К их числу относится и новый канцлер Кристиан Штокер, который не так давно заявил, что Австрии давно уже пора отказаться от своего «устаревшего образа». Дескать, если венская опера с туристической мишурой типа вальсов и кофе ещё кое-как вписываются в систему ценностей XXI века, то нейтралитет – уже никак.

Что ж, канцлеру, конечно, видней, но лично у меня Вена ассоциируется вовсе не с марципановыми конфетками с профилем Моцарта, а с жизнями 18 тысяч красноармейцев, погибших ради того, чтобы сохранился «самый красивый город Европы». Среди них были и мои родичи.

Лучше бы они все остались живы. А на месте Вены могли бы построить что-нибудь более современное.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.