Суд скудельный: почему лукавое решение ЕСПЧ по Дому профсоюзов не может устроить Россию

Большая палата ЕСПЧ наконец рассмотрела в свои лорнеты иск родственников пострадавших в массовом убийстве людей в Одессе 2 мая 2014 года. Делала она это с 2022-го. И вот, через три года вынесено решение – удовлетворить и признать частичную ответственность майданных властей, которых ЕСПЧ называет Украиной, в неоказании помощи и непринятии мер по защите потерпевших.

В приговоре, разумеется, вы не найдёте осуждения ни самого незаконного захвата власти группой преступников, ни возложения вины на хунту за саму возможность зверств распоясавшихся нацистов, сжигавших заживо тех, кто отказался признать насаждаемую новыми властями нацистскую идеологию.

Чтобы не быть голословным, придётся цитировать текст решения ЕСПЧ. Воздержаться от комментариев тут было бы непростительной слабостью.

«Массовые беспорядки в Одессе в мае 2014 года и пожар в Доме профсоюзов, приведшие к гибели людей и травмам». Принять такую бесполую и вялую формулировку за установление истины невозможно.

«Беспорядки» – это такое стихийное явление, по мнению судей, а вовсе не спровоцированное смещением законного правительства продолжение захвата власти в городах Украины по примеру Киева. И что это за такие безликие «беспорядки»? Фамилий нет. Устанавливать их не намерено было украинское правосудие. Не пожелал этого делать и ЕСПЧ.

«Роль суда ограничена рассмотрением международной ответственности государства-ответчика, хотя некоторые правонарушения могут быть приписаны его бывшим местным должностным лицам, бежавшим с Украины в Российскую Федерацию», – строчит принтер суда. Нашли козлов отпущения.

«Рассмотрен общий контекст. В частности, установлено участие Российской Федерации в событиях в Крыму и на востоке Украины». А вот киевский переворот при непосредственном участии представителей западных правительств в контекст не вошёл. Проглядела слепая Фемида. Участие ВСУ в обстрелах городов Донбасса – не установлено.

И всё же суд признал, что «смерть родственников некоторых заявителей от огнестрельного оружия во время столкновений на улицах или от пожара и травм» произошла в том числе и из-за «неспособности ответчика сделать от него всё, что можно было разумно ожидать, чтобы предотвратить, а затем остановить насилие».

Неспособность? Мы в детском саду или бедламе? Мы ведь говорим о государстве. О государстве, которое ограничивает, в частности, владение гражданами огнестрельным оружием. На законных основаниях там, кроме полиции, никто стрелять не мог. Но вопросом «кто стрелял?» суд себя не отягощал.

Да и ответчик был занят чем-то другим. Люстрациями. Разграблением Межигорья. Делёжкой портфелей в правительстве. Более важным, чем «реальный и непосредственный риск для жизни» (как формулируют всё-таки судьи в приговоре).

Это не «неспособность». Речь идёт о попустительстве или даже о подстрекательстве властей к бесчеловечным расправам по всей территории в период, когда украинские танки уже ввалились в Донбасс, а «Грады» летели в мирные дома людей, которые там проживают веками и на законных основаниях.

«Халатность, – пишут судьи, – связанная с государственными должностными лицами и властями, вышла за рамки ошибки в суждениях или небрежности вовлечённых лиц». Оказывается, «халатность». Просмотрели майданные менты, как кодла осатаневших нацистов закидывает бутылками с горючим загнанных в здание людей.

«Пассивность полиции привела к частичной ответственности за насилие, приведшее к гибели людей». Ну, эту пассивность мы до сих пор видим: нацистам на контролируемых Киевом (пока) территориях никто укорота не даёт. На телеканалах выступают убийцы, преступления, связанные с убийствами украинских граждан по политическим мотивам, не расследуются. Над памятью жертв глумятся публично патентованные медиамерзавцы.

Всё это для суда – «неспособность обеспечить своевременные защитные меры», и только. «Расследование не было незамедлительно начато, – признаёт суд. – Непомерные задержки, значительные периоды необъяснимого бездействия и приостановки» привели к «истечению срока исковой давности, чем лишили расследование любой возможной полезности».

Также суд не смог не заметить явной ангажированности следственных действий с целью замять дело или перекинуть ответственность на кого угодно.

«Неспособность обеспечить достаточное участие жертв и общественного контроля», – опять «неспособность», а вовсе не преднамеренные отказы и подлоги.

Да и вообще, суд тут же оговаривает: «Утверждение в отсутствии беспристрастности не обосновано». Все эти издевательства над ищущими правосудия и справедливости родственниками убитых были совершенно беспристрастны. Как и отказ в «возвращении тела отца одного из заявителей для захоронения» – беспристрастная «неспособность». Потеряли? Уничтожили? На «удержание тела без какой-либо законной цели» власти способны. На то, чтобы быть человечными, – нет.

И в качестве оливки в этом бессовестном коктейле увёрток суда, не способного признать очевидное злодеяние и возложить полную ответственность на виновных, – компенсация по €15 тысяч пяти заявителям.

Как будто ради денег они обращались к европейцам, а не из-за издевательств над их законными требованиями о справедливости и установлении истины со стороны новой киевской власти, исковеркавшей государство и людей.

В принципе, положительный сдвиг, хоть и очень осторожный и даже робкий, мы заметили. ЕСПЧ вовсе не хочется выглядеть таким же «неспособным», каким является нынешнее украинское «правосудие».

Но беспристрастным у суда быть опять не получилось. Он всё ещё находится во власти искажённых представлений о природе киевского режима.

Что ж. Придётся нам, наверно, организовывать свой судебный орган, который способен будет установить истину, виновных и не побоится вынести им справедливый приговор.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.